Совет двенадцати - Александр Рудазов Страница 34

Дальше пошли малоизвестные колдуны. Йяанг Великан, Маргам Пресс, Кайкедрал Мусор, Ивасир Станок, Майто Смола и Сачира Бутерброд. Никто из них не прославился ничем особенным, никто не может всерьёз претендовать на место в Совете Двенадцати. Может быть, лет через десять, но точно не сейчас.

Последними вышли личи. Лекайя Трупная Гниль и Болитриан Кладбище. Первая — кошмарная полуразложившаяся старуха с отпадающими кусками плоти, второй и вовсе голый скелет, облачённый в роскошные одежды. Немудрено — Лекайя прожила уже триста лет, Болитриану перевалило за четыреста. Маркаттабок Безмозглый, которому было всего сто пятьдесят, рядом с ними смотрелся мальчишкой.

Несмотря на то что Лекайя и Болитриан — очень сильные колдуны, их кандидатуры даже не рассматриваются. Согласно давней традиции, личи не могут состоять в Совете Двенадцати. Официально это правило нигде не оформлено, но о нём знают все.

Вообще в истории Серой Земли насчитывается не гак уж много личей. Ведь личем может стать только очень сильный некромант, любой ценой жаждущий вечной жизни и не желающий попасть в Совет Двенадцати — а такие появляются не каждый день.

Всего у серых было семеро личей — но только Болитриан Кладбище и Лекайя Трупная Гниль «живы» по сей день. Маркаттабок Безмозглый три месяца назад был сожжён и развеян по ветру паладинами. Мексвифиль Мертвец тридцать лет назад был взорван в Каридоше. Денеклоп Мрачный пятьдесят лет назад был проглочен и переварен океаническим червём эйстов. Чадрадаксен Развалюха сто восемьдесят лет назад сгорел дотла на дуэли с пиромантом в красном плаще.

И ещё есть старейший лич из всех, великий Стагирлус Костяной. Именно он семьсот лет назад придумал способ обрести эрзац-бессмертие в виде нежити. Формально Стагирлус жив по сей день, однако давно утратил человеческий облик и был лишён колдовского плаща.

Сейчас этот древний мертвец представляет собой верхнюю половину черепа — и ничего больше. Он не может двигаться и говорить, а в связи с этим сильно ограничен и в колдовстве. Совет Двенадцати в своё время долго обсуждал вопрос Стагирлуса и в конце концов решил, что позволить подобному «предмету» носить красный плащ будет просто анекдотичным.

Последние двадцать лет Стагирлус Костяной «живёт» у одного из своих потомков — тот прикрепил предка к посоху и везде таскает с собой. Несмотря на отсутствие рук и речи, кое-что Стагирлус всё ещё может — по-прежнему с лёгкостью поднимает мертвецов, убивает взглядом, насылает на врагов безумие. Из него получился очень полезный артефакт.

После личей остался только Рорд Отец — единственный колдун, явившийся на заседание миражом. Нелюдимый старик, он наотрез отказался даже приехать в Иххарий, не говоря уж о том, чтобы надеть серый плащ. И очень жаль, поскольку Рорда некоторые считают сильнейшим красным плащом на данный момент — даже более сильным, чем Кебракия, Торай и Кодера. Однако точно это неизвестно, поскольку он уже много лет не покидает своего замка у подножия Тёмных гор, ни с кем не общается и никого не принимает.

Когда-то Рорд Отец был славен на всю страну, и многие прочили его в Совет Двенадцати. Но потом у него случилась трагедия. В один день Рорд лишился всей семьи — жены, троих сыновей и маленькой дочери. Никто не знает, как именно это произошло, но после того случая Рорд сломался. Он полностью замкнулся и подверг себя добровольному заточению в родовом поместье. Дважды с тех пор его вызывали на Совет Двенадцати — и оба раза он являлся миражом, говорил глухо и неохотно, не глядя в глаза другим колдунам. Рорд Отец полностью выгорел.

— Все? — спросил Креол. — Это все?

— Да, вроде бы все… — неуверенно произнёс Тивилдорм, водя взглядом по залу. — Двадцать три… двадцать четыре… двадцать пять… двадцать пять?.. Но должно быть двадцать шесть! Где двадцать шестой?

— Я двадцать шестой, — раздался тихий голос. — То есть двадцать шестая.

В круг вступила девочка-подросток в красном плаще. Ванесса недоверчиво посмотрела на неё — после встречи с Тораем Жизнью она готова была ждать чего угодно. Наверняка этой колдунье на самом деле девяносто лет, и она лишь из прихоти выглядит такой маленькой.

Однако нет — ничего подобного. Уже минуту спустя выяснилось, что ей и действительно пятнадцать лет.

Дайлариана Агония — настоящий феномен, вундеркинд от колдовства. Она поступила в Иххарийский гимнасий шести лет от роду, к девяти годам ухитрилась его закончить, а затем каждый год меняла плащи, пока не добралась до красного. Совершенно уникальный случай.

Внешность у Дайларианы тоже уникальная. Она совершенно не похожа на уроженку Серой Земли. Лунно-белая кожа, тёмно-оранжевые глаза-щёлочки и багрово-красные волосы, выглядящие так, словно их вымазали свежей кровью. Нетрудно догадаться, что Дайлариана — полукровка, потомок одного из демонов Лэнга.

Надо сказать, колдуны-полукровки стали очень серьёзной проблемой. Некоторые сразу же взбунтовались и даже вызвали несколько неприятных инцидентов — особенно тяжело пришлось с Торатсиро Кишечником. Другие, напротив, выказали демонстративную радость по поводу смены власти, но искреннюю или поддельную — сказать трудно.

Ясно только, что доверять полностью никому из них нельзя. Последние два месяца Кодера Ясновидящая занималась почти исключительно тем, что просеивала полукровок частым ситом, выясняя, кого можно оставить, а кого придётся устранять. Некоторые дети демонов уже были отправлены с её подачи в Промонцери Хилери — кошмарную тюрьму для особо опасных преступников.

Однако Дайлариана Агония была признана надёжной. Насколько вообще колдун может быть надёжным, конечно. Во всяком случае, в мятеже Торатсиро она не участвовала, хотя тот отчаянно пытался привлечь её на свою сторону. Внук Тахема Тьмы буквально умолял Дайлариану поддержать его, защитить священный культ Древних — но красноволосая девочка даже не соизволила ответить.

В отличие от других полукровок, демонической крови в Дайлариане не половина, а… никто не знает, сколько именно. Она дочь Асмодеи Грозной, которая, в свою очередь, была дочерью Гелала, архидемона Лэнга. Но имя отца Дайларианы никому неизвестно — он с равным успехом может быть как человеком, так и демоном. Асмодея Грозная родила дочь втайне ото всех и лишь год спустя представила её семье.

Дайлариана Агония в гробовой тишине подошла к Креолу, посмотрела ему в лицо и равнодушно спросила:

— Так это ты убил мою мать?

— Да, — криво усмехнулся маг. — Что-то хочешь сказать по этому поводу?

— Нет.

— Тебе что, всё равно? — подозрительно прищурился Креол.

— Всё равно.

На скамейках зашептались красные плащи. Дайлариана в своём стиле — вечно холодная, как мраморная статуя, никогда не повышает голос, ко всему безразлична. Кажется, что она полностью лишена эмоций.

В отличие от остальных, Дайлариана стояла перед Советом дольше десяти минут. Креол сканировал её ауру с таким тщанием, словно препарировал редчайшее животное. Смуглое лицо мага искажалось в раздражённых гримасах — он изо всех сил пытался понять, что же за существо перед ним, но у него никак не получалось.