Милость Келсона - Кэтрин Куртц Страница 34

– С каждым разом становится труднее, правда? – прошептал Келсон, кладя ящичек рядом с задутой свечой.

– Нет, просто я все сильнее устаю. – Морган снова вздохнул и выдавил из себя улыбку. – Но это никогда не было простым занятием, и эта наша способность никогда не предназначалась для постоянного использования на таком расстоянии… во всяком случае, не так часто.

Он закрыл глаза и начал выстраивать снимающее усталость заклинание, стараясь одновременно избавиться от нараставшей головной боли, но Келсон шумным вздохом прервал бег его мысли.

– Черт бы побрал этого Сикарда! – еле слышно пробормотал король. – Боже, как я хочу, чтобы эта дурацкая война закончилась!

Как будто во сне, Морган кивнул и попытался продолжить заклинание, но неожиданно зевнул. Пытаясь не уронить голову и не заснуть прямо на месте, свалившись со стула, он чуть было не смахнул со стола кубики Защиты. Келсон, бросившись к нему через стол, успел схватить его за тунику.

– Вы в порядке?

Морган кивнул в знак согласия, но, казалось, он не мог даже сконцентрировать свой взгляд на Келсоне.

– Просто небольшая реакция на контакт, – пробормотал он и снова зевнул. – Она копилась всю прошлую неделю. Я плохо сплю после такой связи.

– И, конечно же, Вы даже не подумали о том, чтобы рассказать об этом кому-нибудь, правда? – Келсон отпустил его тунику ровно настолько, чтобы суметь самому обойти стол и поднять его на ноги, крепко ухватив его за локоть.

– Не кажется ли Вам, что Вы слишком увлеклись заклинаниями, снимающими усталость? – негодующе спросил король, подходя поближе и убеждаясь в своем предположении, одновременно разворачивая Моргану к его походной кровати, стоявшей прямо напротив кровати короля. – И Вы собирались снова воспользоваться ими, не так ли? Ладно, но сегодня ночью Вы будете спать, даже если мне придется подраться с Вами из-за этого.

Морган выдавил из себя кривую ухмылку и дал Келсону подвести себя к кровати, но тут его колени подогнулись и он оказался лежащим гораздо быстрее, чем собирался.

– Государь, не надо драться. Я сохраню свои силы для меарцев, – пообещал он, застонав, когда он открыл разум королю и позволил ему отключить себя.

– Вот и хорошо, – прошептал Келсон, слегка касаясь лба Моргана кончиками пальцев. – Забудьте обо всем и спите. Вы уже многое сделали. Вы же знаете, что Вы – не единственный Дерини здесь. Думаю, что я буду настаивать на том, чтобы Вы разделили эту ношу со мной.

Ни за что, если это повредит Вам, – донесся слабый мысленный протест Моргана, еле слышный даже при полном контакте разумов.

Мы поговорим об этом, когда Вы хорошенько отдохнете, – мысленно ответил ему Келсон. – А теперь засыпайте.

Что Морган и сделал.

После случившегося они сократили свои контакты с Дунканом, Келсон иногда выходил на связь с Дунканом в одиночку, иногда его подменял Морган, чтобы никто из них не тратил слишком много сил.

Тактическая ситуация становилась тем временем все более запутанной, и вместе с этим рушились выстроенные планы.

– Как мы, черт побери, можем воевать с теми, кого не видим! – пожаловался Келсон, когда они обогнули горы к западу от Дрогеры и, время от времени сталкиваясь с редкими нападениями отдельных банд, направились на север. – Нет никакого смысла вести двухтысячную армию, если в бою могут принять участие не больше нескольких сотен.

Кроме того, применяемая врагом политика выжженной земли, с которой они столкнулись, углубившись на территорию Меары, никак не могла ободрить их.

– Проблем с продовольствием у нас пока нет, – сообщил генерал Реми на вечернем совещании, когда он, Келсон и прочие командиры собрались возле королевской палатки. – Если у нас не возникнет проблем с фуражом, мы сможем прокормить солдат до середины лета или чуть дольше, в зависимости от обстановки. Но я должен заметить, что столь большая армия вынуждена двигаться медленно. Мне думается, что мы могли бы существенно выиграть, если бы переняли вражескую тактику и разделили армию на небольшие отряды, которыми гораздо легче управлять. Находясь в этой части страны, мы можем сделать это, ничем не рискуя, и весьма эффективно.

Остальные командиры посчитали это неплохой идеей, с которой согласился и Келсон. К следующему утру армия была разделена на четыре отряда под командованием практически независимых друг от друга командиров: герцога Эвана, генералов Реми и Глоддрута, и Моргана. Келсон присоединился к отряду последнего. К концу следующего дня отряды, растягивая линию фронта, разошлись друг от друга примерно на расстояние половины дневного марша. Гонцы, посылаемые от отряда к отряду, поддерживали сообщение между ними. Стычки с противником, казавшимся раньше призраком, стали более регулярными и повлекли за собой принятие более серьезных контрмер.

– Боюсь, что нам еще не раз придется увидеть такое, – сказал Морган королю душным июньским утром по прошествии месяца с того дня, когда они оставили Ремут.

Они ехали на тропе через выжженное – чтобы армия Халдейна не могла воспользоваться им – поле, за которым виднелась окраина какой-то достаточно большой и зажиточной деревни. И над продолжавшей тлеть по обе стороны тропы стерней, и над закопченными стенами и крышами еще курился дымок.

– Думаю, что хуже этого мы еще ничего не видели, – согласился Келсон.

Они видели подобное уже неделю: разрушения, произведенные врагом, уже не ограничивались выжженными полями и опустошенными амбарами, но коснулись уже и населения Меары. Каждый день отряды Халдейна проезжали через разграбленные деревни и небольшие городки, в которых оставалось лишь по горстке беженцев – простых людей, которые всегда страдают больше всех от войны – которые, после того как через их селения проходили армии обеих сторон, должны были начинать жизнь заново, несмотря на то, что до тех пор, пока их дети были сыты и чувствовали себя в безопасности, их совершенно не волновало, какой король занял тот или иной трон.

Когда Келсон, в сопровождении Моргана и небольшой свиты, возглавляемой Джатамом, несшим яркое знамя Халдейнов, ехал через городок, он чувствовал на себе взгляды оставшихся жителей. Перед ними через городок прошел отряд уланов, чтобы удостовериться в безопасности дороги и добить остатки вражеских отрядов, и теперь у окон и дверей домов стали появляться местные жители. Какой-то старик, завидев их, проворчал что-то, а женщина, кормившая грудью младенца, стоя в дверях сгоревшего дома, впилась взглядом в Келсона.

Чувствуя, как у него защемило в груди, Келсон опустил глаза, стыдясь своей принадлежности к воинам и страстно желая найти какой-нибудь еще способ сохранить мир, кроме войны.

– Пожалуй, это самая тяжелая сторона войны, – шепотом сказал он Моргану, пока их кони пробирались через засыпанную битым камнем улицу. – Почему простым людям всегда приходится страдать из-за безумия их правителей?

– Государь, война всегда жестока, – ответил Морган. – Если бы мы были такими же безрассудными, какими, похоже, становятся меарцы, мы вполне могли бы…