Свастика в Антарктиде - Константин Дроздов Страница 34

В девять часов утра Хорст собрал очередное еженедельное совещание — последнее перед его убытием в Аргентину. Там, на секретной базе германского подводного флота, он должен был предстать перед Гиммлером, а возможно, и самим фюрером, с подробным рапортом по проекту «Атлантида». Сейчас же он внимательно, несмотря на бессонную ночь за карточным столом с Венцелем, выслушивал доклады руководителей групп, исследующих древний город. Пока таких групп, сформированных исходя из тематики проводимых исследований, было десять. Одна из них занималась исследованием города как такового — в ее задачи входило составление подробной городской карты и выяснение механизмов его функционирования. Вторая под руководством тридцатисемилетнего итальянского физика Этторе Майораны, хрупкого молодого человека с большими грустными глазами, занималась изучением космического корабля, в том числе и силовой установки. Итальянец быстро разобрался, что ее сердцем является ядерный реактор на основе холодного синтеза. Мы же при создании летающих дисков типа «Врил» использовали систему турбореактивных двигателей и электрогенераторов. Отдельная группа из лучших немецких ученых исследовала вооружение корабля. Точнее, пыталась его воссоздать, так как вооружение, как, впрочем, и часть оборудования двигательного отсека, было демонтировано или взорвано. Корелли и Лугано входили в группу по изучению возможности проникновения в заблокированные помещения города, которых было немало — почти половина от всех, что на данный момент удалось обнаружить в лабиринтах города. За месяц работы им не удалось достигнуть положительных результатов, а вот троих исследователей они потеряли. При попытке войти в один из подземных бункеров сработала неведомая нам система защиты и превратила двух коллег Корелли в труху. Третий просто пропал без вести, отбившись от основной группы при возвращении из города. Поэтому Марио и Бруно сидели с мрачными лицами. Бруно постоянно что-то нервно рисовал в блокноте.

Особняком держался специалист, прибывший в Антарктиду всего лишь несколько дней назад, — Цимлянский Аполлон Аркадьевич, покинувший Советскую Россию в 1929 году. До недавнего времени задействованный в проекте барона Вернера фон Брауна по созданию беспилотных ракет дальнего действия, он был направлен к нам для оказания помощи в исследовании инопланетного корабля. Предполагалось, что в скором времени он сменит талантливого, но считающегося недостаточно опытным Майорану, который, в свою очередь, перейдет в ранг его помощника. Сейчас, закинув ногу на ногу, Цимлянский внимательно слушал доклады специалистов, время от времени делая пометки в блокноте. На вид ему было не более сорока пяти, светлые волосы были тщательно расчесаны и уложены, лишь одна прядь непокорно упала на широкий лоб. На подбородке клинышком торчала щегольская бородка. Костюм аккуратно выглажен, ботинки начищены. Почти одновременно с прибытием Цимлянского Хорст получил шифрограмму рейхсфюрера, где Гиммлер настоятельно рекомендовал максимально задействовать опытного русского инженера-конструктора и создать ему наилучшие условия для работы. Удивленный такой рекомендацией от Гиммлера, я завалил Хорста вопросами относительно личности инженера. По словам Хорста, Цимлянский еще в начале 20-х годов разработал проект ракеты с реактивным двигателем на жидком топливе, способной достичь Луны, а также сделал ряд открытий, касающихся радиоактивных веществ. Однако в СССР его новаторские решения и изобретения воспринимались лишь как попытка извратить официально одобренные научные теории и разработки. «Красные профессора», еще недавно бывшие крестьянами и рабочими, но теперь определявшие все основные направления научной мысли в Советском Союзе, всячески препятствовали молодому ученому, к тому же имевшему дворянские корни. Из командировки в неспокойную Германию, находившуюся в то время в состоянии экономического и политического кризиса, куда он был направлен для изучения работы предприятий Круппа, Аполлон Цимлянский решил не возвращаться. В концерне, тесно связанном с национал-социалистической рабочей партией Германии, перебежчику создали все необходимые условия для работы. А с появлением «Аненербе» Цимлянский был сразу же взят под крыло СС и вскоре стал одним из основных создателей летающего диска «Врил», сумев правильно понять технический язык инопланетных конструкторов, а главное, воплотить их идею на практике.