Дары некроза - Роман Куликов Страница 34

О том, как долго это может продолжаться, Роди не думал, но исход казался неминуемым — скаты все-таки получат добычу, даже двойную порцию.

Когда у Роди уже занемели руки, от толчков и подбрасываний ломило все тело, а отчаяние закралось в душу, случилось то, чего он никак не ожидал. Манис впал в ярость.

Ящер прекратил реветь и принялся в бешеном ритме колотить лапами песок. Вместе с клубами пыли в воздух взлетали обломки панцирей и кровавые ошметки. Удержаться на его спине стало практически невозможно. Роди взмок от напряжения. Пальцев он давно уже не чувствовал и боялся, что не заметит, как они разожмутся. Неизвестно, что лучше: умереть от шипов или быть растоптанным ящером. Ни то, ни другое не вдохновляло, поэтому Роди отбросил все мысли и сосредоточился только на том, чтобы не упасть.

Вскоре под ногами маниса образовалась кровавая каша, а он все продолжал месить ее, пока вокруг не осталось ни одного ската, способного уколоть шипом. Только после этого ящер начал успокаиваться.

Обессиленный Роди смог наконец расслабиться. Он тяжело дышал, пот лил с него ручьями. Пришлось затратить неимоверные усилия, чтобы просто разжать пальцы. Бока маниса под ним тяжело вздымались. Ящер с шумом выпускал воздух через ноздри.

Но самое главное — они не упали. Выжили!

Песок вокруг двигался. Уцелевшие скаты перемещались, кружили в нерешительности, раздумывая, продолжить охоту или отступить.

Роди посмотрел назад — волн там было меньше всего. Он распрямился и дернул за узду. Манис отреагировал не сразу, пришлось понукать несколько раз, чтобы развернуть его на месте. Намотав для верности кожаный ремень на руку, Роди ударил маниса пятками в бока и закричал:

— Пошел! Пошел!

Ящер рванул с места. Опять захрустели лопающиеся панцири, манис завыл от новых уколов, но не остановился. Роди заставил его отбежать подальше от мутафагов, осадил и принялся успокаивать. Потом свесился, осмотрел ему лапы. Из ран сочилась кровь, но насколько глубоки проколы, определить было трудно — чешую облепил темный влажный песок. Радовало, что манис даже не прихрамывал. Роди не спешил ехать дальше, понимая, что и самому ему надо восстановить силы, и ящеру прийти в норму. Время в запасе еще было.

Над местом, где осталась стая скатов, висела пыль — мутафаги пожирали останки сородичей.

Неплохое начало путешествия. Несмотря на случившееся, Роди сохранил положительный настрой и вскоре продолжил путь, объехав пыльное облако стороной.

После происшествия он стал более внимательным. Донная пустыня таила еще много опасностей, и от всех, конечно, не убережешься, но Роди собирался по возможности их избегать.

Солнце уже взошло. Дул слабый ветерок, и расходившаяся жара пока не казалась удушливой. Где-то справа, по расчетам Роди, должна была находиться ферма. Ему даже показалось, что он различает вдали вышки ветряков, но, скорее всего, это просто играло воображение.

Даже миновав ферму, он продолжил двигаться в стороне от обычного маршрута, чтобы ненароком не наткнуться на дядю — тот мог задержаться на шахте и прямо сейчас возвращаться с новыми рабами на ферму. А Айза уже перешла в собственность начальнику Морфу… Кулаки непроизвольно сжались, и, чтобы отвлечься, Роди еще раз свесился и осмотрел лапы ящера — они покрылись коркой и больше не кровоточили, — потом достал из-за пазухи мешочек с монетами и принялся их пересчитывать. Как и сказал Шави, на выкуп не хватит… Роди прикинул, сколько могут стоить его коробки с разноцветными жидкостями. На всякий случай проверил, хорошо ли они укрыты от солнца. Так, занимая себя разными мелочами и размышлениями, он приближался к Илистой шахте.

К полудню жара стала едва переносимой. Роди пустил ящера шагом, закрыл лицо одним витком ткани от чалмы, оставив щель для глаз. Периодически пил воду и поливал ею голову маниса. Жара не вредила ящеру, но могла вызвать сонное состояние, а после встречи со скатами Роди больше не мог позволить себе продолжительных остановок.

Он вдруг подумал: чем сейчас занимается Шави? Чинить лопасти в самое пекло изобретатель вряд ли будет, но и без дела тоже сидеть не станет — наверняка обследует корабль. Роди испытал легкий укол ревности. Как вернется, заставит всё показать и рассказать, чтобы знать не меньше, а может, и больше друга, — он надеялся, что Шави эти два дня не будет соваться в комнату управления, которую называл «рубкой», а тем более садиться в его кресло. Пусть лучше побольше чинит и поменьше исследует. Ну, по крайней мере, пока нет Роди. Вот когда они с Айзой вернутся, тогда смогут вместе открывать новые чудесные свойства корабля.

Интересно, кто же создал эту невероятную машину? И сколько она пролежала в пустыне, накрытая некрозом?

Наличие коек и матрасов говорило о том, что раньше на корабле были именно люди, а не мутанты или какие-то мифические существа. Да и всё, включая кресло в комнате управления, словно делалось именно для людей, чтобы они могли жить на корабле, управлять им.

Роди вспомнил ощущение невероятной мощи, которое испытал, заставив машину двигаться. И ему захотелось пережить это вновь.

Говорят, иногда в отступивших пятнах некроза находят вещи, сделанные до Погибели и сохранившиеся в первоначальном виде. Может быть, и корабль из того времени? В подтверждение этой догадки имелся весомый аргумент: до Погибели умели делать много того, чего не умеют сейчас.

* * *

К моменту, когда солнце начало клониться к горизонту, Роди преодолел уже большую часть пути. Жара пошла на убыль, и он заставил маниса снова перейти на бег. Скоро вдали показались охранные вышки, а потом и ограда шахты.

От волнения перехватило дыхание. Своим появлением на шахте Роди ставил на карту все, что у него было, включая собственную жизнь. Оставалось надеться, что дядя уже отсюда уехал и не придется столкнуться с ним нос к носу где-нибудь у дверей начальника.

Роди торопился, чтобы успеть до заката. На шахте, насколько он знал, не особенно привечали поздних гостей — вполне могли оставить за воротами. Мутафагов, конечно, сильно опасаться не стоило — вряд ли подойдут близко к такому крупному поселению людей, только если вконец оголодают. Но все равно ночевать под открытым небом в пустыне — приятного мало.

Подъезжал он к воротам с опаской, хотя изо всех сил делал вид, что не боится и уверен в себе. Ткань с лица убирать не стал.

Встретил его старый знакомый.

— А ну стой! — воскликнул Чоло, замахав рукой. — Ты кто таков будешь и какого мутафага тебя принесло на ночь глядя?

Роди не смог ответить сразу — пересохло во рту от переживания.

— Ну? — нахмурился привратник и положил руку на самострел. — И тряпку с морды убери, чтобы я видеть тебя мог, а то вдруг мутантское отродье.

— Я к начальнику Морфу. — Роди попытался изменить голос. — По срочному делу.

Услышав его, Чоло напрягся, подался вперед, взялся за упряжь маниса.