Честь, шпага и немного волшебства - Валерий Иващенко Страница 34

И, поворотившись вовнутрь заведения, бросил сиротливо сидящему в углу гному.

– Слышь, борода? Лучше б и тебе уйти подобру-поздорову. Неровен час, вместе со своими людьми и сам лорд нагрянет - быть беде тогда.

Надо сказать, на усатого парня слова трактирщика произвели прямо противоположное впечатление. Почесав грязной пятерней широкую грудь, он осведомился.

– А много солдат у лорда вашего?

Хозяин переменился в лице и испуганно замахал руками.

– И думать забудьте! Вижу я по вас, что батюшка ваш вроде из благородных, да и вы солдат не из последних. Какой бы вы рубака не были, а десяток вам не одолеть.

Рыжий, откликающийся на имя Иллен паренек спрыгнул с повозки, а в руках его уже красовался арбалет. Усач покосился на него, одобрительно ощерился, а затем, сунув голову в трактир, осведомился у гнома.

– В случае чего, борода, подсобишь? Я вижу, ты при железе… - и кивнул на лежащую возле того массивную боевую секиру.

Гном повел себя более чем странно. Он вылез из-за стола, сразу явив взорам могучую комплекцию и ухоженную, заплетенную в косички бороду. Он подошел к порогу, не спеша обозрел повозку и худощавую пару заморышей. Более детально и внимательно осмотрел усача, выжидательно поигрывающего пока не покинувшей ножны шпагой, а затем с сомнением произнес могучим басом.

– Интересно, а не вас ли мне приказано дожидаться?..

Локси воспринял это известие не без интереса. Это что ж такое выходит? Он оставил в покое оружие и с любопытством оглядел гнома. Да таких полно в любой кузне - гном он и есть гном. Разве что малость поздоровее обычного - воин, сразу видать. Хм, все может быть…

– Может статься, что и нас, - неопределенно ответил он.

– У того вроде усов не было, - с сомнением ответил гном.

Трактирщик, недоуменно переводя глаза с одного на другого, запричитал.

– Да что ж тут такое творится? Может у меня уже совсем в голове помутилось-то?

Не обращая на того внимания, гном рыкнул так, что едва не заложило уши.

– Эй, крыска заморенная!.. Да-да, ты, малявка белобрысая! Тебя случайно не Стеллой звать-величать?

Хоббитянка изрядно обиделась на подобные прозвища, но сообразила, что сейчас не время показывать гонор. Но все же от колкости не удержалась.

– А коли так, то что? Отвечай, борода твоя нечесаная и три года не мытая!

Гном еле заметно ухмыльнулся. Он еще раз внимательно обозрел сменившего обличье Локси и рыкнул опять.

– Стало быть, этот хуманс тот, о ком я думаю?

Повинуясь еле заметному шевелению пальца мастера, хоббитянка, щеголяющая нынче в личине человеческой, хоть и маленькой, женщины, что поначалу в известные моменты немало смущало ее дружка, неуверенно кивнула.

– Подсоблю. Борг меня кличут, - солидно кивнул гном и отправился обратно, допивать свое пиво.

Локси проводил его задумчивым взглядом, улыбнулся. Затем заметил стоящего столбом трактирщика.

– Ну что застыл? Корми давай, да не скупись.

Тот немного пришел в себя, но по нему было видно, что подоплека произошедшего осталась непонятной. Криво дернув плечом, он подался работать, откровенно почесывая озадаченную голову.

Двое заморышей тоже выгрузились из повозки и вошли в залу. М-да - бедновато, но по крайней мере, чисто. Ну что ж…

– Почтеннейший, а как называется здешнее лордство? Мэй? Неплохо, - так примерно допрашивал вспотевшего от страха трактирщика Локси в паузах меж бараньей похлебкой, яичницей с ветчиной, салатом и десертом.

– А народу в деревне? Надо же - тысяча душ. А вот скажи, хозяин, за лордом здешним стоит кто-нибудь? В смысле - поддерживает?

Трактирщик, совсем потерявший нить рассуждений, просто и незамысловато отвечал на вопросы, подавая на стол еду и приборы. Он уже своим чутьем понял, что посетители у него собрались темные, неведомые. И что жизнь уже не будет той, какая была досель…

– Да никого нет, милорд - вольный, лорд наш. Батюшка егойный поддерживал соседского барона во времена смуты, тот его и жаловал. А нонешний ну совсем чисто волк - на всех без разбору набрасывается. Нет за ним никого, и супругу свою в могилу свел - не успела даже дитенка выносить, бедолашная…

– А семья у тебя большая? - влезла Стелла.

– Женка вон на кухне, куховарит. Да дочка, хворает нонча…

Заслышав на улице шум, трактирщик прыгнул к окну. Всмотрелся, и лицо его посерело.

– Ну вот, дождались! Сам лорд, да людей с ним мало не два десятка. Пока что с крестьян подати собирают.

Обернувшись, он простонал, едва не падая на колени.

– Всеми богами прошу - не доводите до смертоубийства. Может, пока еще не поздно, через заднюю калитку, да огородами?.. А меня, если судьба, вдруг лорд помилует.

Локси встал из-за стола, на ходу облизнул липкие после сладкого пирога пальцы и тоже выглянул, да только в широко распахнутую дверь.

Пренебрежительно фыркнув, он вернулся на место и налил себе из широкогорлого кувшина.

– Знатное у вас тут молоко. Как вы его так делаете?

Из кухни выглянула худенькая женщина с испуганными глазами. Заслышав последние слова, она неуверенно улыбнулась и собралась было, вытирая руки о передник, ответить, но в это время входная дверь с грохотом распахнулась, и в таверну с хохотом повалили солдаты. Они схватили за руки обомлевшего трактирщика и для поднятия настроения отвесили ему пару тычков.

– Ну что, Козми, налог нашему благородному лорду собрал?

Тот от отчаяния не мог даже говорить. Лишь качал головой, разбрызгивая слезы. Ничуть не обрадовавшиеся, но и не огорчившиеся солдаты стали громко совещаться - в петлю или на кол? - меж делом угощая жертву пинками и зуботычинами. Внезапно наступила тишина, и причиной ее оказался выросший на пороге здоровяк с такой похмельной рябой рожей, что рука Локси сама потянулась к шпаге.

– Лорд, тут этот снова артачится, платить не хочет!

Здоровяк, оказавшийся самим лордом, нездорово ухмыльнулся.

– Ну что ж, Козми - я тебя предупреждал. Для начала поджарьте ему пятки, бездельники! А недоимку с этих вытрясем, вон какой браслетик на руке у босяка… - и кивнул в сторону замершей за столом троицы.

Не успели гогочущие в предвкушении развлечений солдаты выволочь несчастного из залы, как лорд передумал.

– Погодите - есть кое-что получше. А как ты отнесешься вот к этому, ежели прямо на твоих глазах?.. - с этими словами он ухватил за руку жену бедного трактирщика. Не обращая внимания на ее мольбы, опрокинул прямо на стол, отвесил крепкую оплеуху, чтобы не дергалась, и задрал подол…

Вполне понятно, чем бы продолжилась и закончилась эта жестокая забава, если бы в трактирной зале не прозвучало громко одно-единственное слово.