Перворожденная - Юстина Южная Страница 34

Спустя пару часов стало понятно, что пленник ничего не скажет. Военачальник поднялся, взмахом ладони отогнал подчиненных и тяжелой поступью приблизился к эльфу. С минуту рассматривал тело, на котором не осталось ни одной полоски чистой, не окровавленной кожи, и лицо, что уже никогда не обретет прежних строгих черт. Веки Перворожденного дрогнули, приоткрылись. Мутный взгляд залитых алым глаз прополз по воителю и вновь потянулся ввысь. И чем дольше эльф глядел на ясные звезды, тем больше светлели его зрачки.

Хессанор присел, наклонился к уху Перворожденного, единственному оставшемуся не искалеченным.

– Я ненавижу вас, – прошептал он. – Слышишь, ненавижу.

Эльф не отвечал. Золотые врата уже отворялись для него, и Мандос с грустью звал в свои Чертоги.

Правитель встал, вынул из ножен меч и с силой вонзил сталь в эти глаза. Чтобы они не смели больше так смотреть.

– Уберите это, – велел он палачам. – И можете быть свободны. Вторым займетесь завтра утром.

Бессловесные солдаты принялись отвязывать веревки.

Хессанор отошел на несколько шагов. Долина простиралась перед ним, тихая и безропотная. Завтра-послезавтра они пойдут дальше – смотря за сколько управятся его маги. Гельвеция падет, как пала до этого Лигурия и италийские города. А затем настанет пора двигаться на Моравию.

Воин вытер клинок о собственную одежду, развернулся и направился к себе в шатер.

Дверь «тюрьмы» сотрясалась от ударов. Это пойманный лазутчик пытался выломать ее плечом, чтобы спасти друга, но раз за разом охранная магия отбрасывала его назад.

* * *

Червленая полоска протянулась краем небосвода. Звезды гасли и одна за другой скрывались в светлеющей вышине. С первым прорезавшимся лучом солнца раздался и первый крик.

Ни заунывного пения, ни диких плясок, ни удушающих курений – ничего похожего на обычное храмовое действо. Тишина. Шелест пурпурных хитонов. Женщина. Белое тело на черном алтаре. По обе стороны младшие жрецы с чашами в руках.

Тибор выдернул жертвенный нож из сердца молодой девушки. С остывающих уст сорвался хрип. Алтарь впитал энергию исходящей души, и где-то в пещере, заваленной огромными валунами, довольно вздохнули бывшие маги острова Брандей. Еще! Еще! Больше пищи! Больше сил!

Верховный жрец провел ножом по рукам и бедрам женщины, оставляя глубокие разрезы. В узкие желоба потекла густая теплая кровь. Младшие служители все в том же тяжелом молчании подставили чаши, выточенные из оникса. Когда кровь была собрана, тело освободили от тисков и выбросили из храма, оно пригодится позже, для иных ритуалов. Багровую жидкость слили в особое углубление на алтаре. Настал черед Зафира.

Чернобородый маг неторопливо прошел мимо расступившихся жрецов и застыл, сосредоточившись. Вязь заклятия прочно соединила храм и заточенных чародеев, Зафир поднял руку, резко погрузил ее в алтарную кровь. Та вспыхнула колдовским пламенем и сгорела без остатка, отдавая всю мощь, что в ней была заложена когда-то Творцом.

Ешьте, ешьте, соратники. Вам понадобятся все накопленные силы, чтобы выстоять в сегодняшнем шабаше.

Жрецы простерлись ниц и возопили к Заточенным богам о принятии жертвы. Могли бы и не стараться. Жертва была одобрена и проглочена; Тибор поднялся, указывая на следующую. В углу храма, прямо на полу, сидели две скрючившиеся фигуры: богато одетый мужчина, по виду – странствующий купец, и еще одна женщина. Палки, втиснутые меж зубов и обмотанные бечевой, закрывали рот мужчины, кисти стягивал тонкий жгут. Купца трясла дрожь; когда служки дернули его вверх, он забился, замычал, вырываясь из их рук. Но Хаос не расставался так просто с тем, что уже попалось в его сети. Жрецы возложили отбивающегося мужчину на черный камень, сорвали с него одежды и зажали тисками.

Девушка не пошевелилась, лишь плотнее вжалась в стену, забормотав странные молитвы на моравском наречии. Она пришла сюда по собственной воле. Великая честь послужить Заточенным богам выпала ей по жребию, брошенному среди жителей тайной храмовой деревни.

Снова давящая тишина, нарушаемая лишь невнятным плачем жертвы, окутала храм. Тибор занес нож над распластанным купцом и, произнеся старинные обрядовые слова, вогнал оружие в грудь по самую рукоятку. Одновременно младший жрец, стоявший сбоку, вырвал палку изо рта мужчины, и громкий вопль – исторжение жизни – разнесся под нависающими сводами.

Третья жертва была отдана самому Зафиру. Вкусив ее, он ощутил, как наливается новым могуществом его природная сущность – эссенция давно врученной Хаосу души. Теперь пришла пора узнать, на что способно новое оружие, сумел ли маг подчинить его себе в достаточной мере.

Сотворив заклятие перемещения – на этот раз оно далось ему намного легче, – маг оказался в глубокой чащобе. Чуть дальше деревья редели, скалы выступали из-под земли, образовывая волнистый массив. Где-то здесь прятался вход в пещеры, но пока Зафир должен был оставаться снаружи.

Часть жрецов, еще с ночи пришедших на место, ждала его. Магические костры пылали, образуя ровный круг. Запретные травы сгорали в их пламени, и сизый дым коптил плывущие в высях облака. Голоса Дарнара и Юргнорда слышались особенно отчетливо. Черные маги готовились навалиться на стены своей ловушки изнутри, тогда как Зафир ударит по ним снаружи.

Чародей вошел в круг костров и замер, прощупывая течение сил и потоков магии. Волшба струилась со всех сторон, особенно внушительными всплесками била изнутри скал, Хаос стремился на помощь своим служителям.

– Вон, за пределы! – властно приказал маг, и жрецы послушно отступили к лесу.

Он вдохнул смрадный «фимиам», плечи его развернулись, зрачки полыхнули нездешним жаром. Фигура будто разом выросла, заслоняя деревья. Откинув полу накидки, Зафир отцепил с пояса металлический жезл и простер над землей. Миг – и из жезла вырвалась плеть, разворачиваясь огненными кольцами и затмевая свет костров. Опаленные камни возопили от боли, но их некому было услышать.

Зафир поднял плеть, собирая всю свою магию и направляя ее в жезл. На шее вздулись жилы, по скулам заходили желваки. Он ощущал, как бьется внутри огненного бича плененная Музыка. Если хоть на мгновение потерять концентрацию, упустить дивную магию – конец! Она вырвется на свободу, дикая, неуправляемая, разрушит все вокруг – и эти скалы, и жрецов, укрывающихся за стволами, и запертых в ловушке чародеев, и того, кто пытается ее удержать. Сейчас она эрозивна, губительна, извращена хаоситскими чарами, и все-таки…

Проклятье!

Чернобородый маг вдруг почуял, как его хитроумные заклятья падают одно за одним. Музыка Творения, едва оказавшись вне жезла, возвращала себе свою природу и свою волю. Какой поток! Еще немного – и катастрофа неминуема. Нет времени на долгие заклинания – теперь или никогда!

Зафир вскинул бич и изо всех сил хлестнул по лежащим под ногами камням. Одновременно с этим, услышав ментальный призыв, ударили Юргнорд и Дарнар.

Земля ахнула. Земля содрогнулась. Земля вспучилась, выбрасывая в воздух фонтан песка, щебня и подземных вод. Рухнули вырванные с корнем дубы, разлетелись в стороны громадные валуны. Упали жрецы, их истошные визги огласили лес. Сам Зафир покачнулся и не устоял, опрокидываясь навзничь и выпуская из рук драгоценный жезл.