Искра для Снежного феникса - Анна Сергеевна Гаврилова Страница 34

Я сглотнула. Как-то сразу поняла, что кровь моя.

– Та самая, что тогда на снег капнула… – с жутким ледяным оскалом сообщила подстраховавшаяся «свекровь».

Тело и разум сковало не льдом даже – ужасом.

– Не надо! Пожалуйста! – Вырвалось помимо воли.

Ворожея раздражённо тряхнула головой и вокруг замело. Заметелило. Завьюжило!

– Вы… не так… всё поняли!.. – попыталась прокричать я, закрываясь от хлёстких снежных хлопьев. Но мело и кружило так, что мой крик попросту утонул в этой белой каше.

Вьюга была везде.

Залепила глаза, забилась в нос и рот. В тщетных попытках сделать вдох я наглоталась снега.

– Да п.. послушай…те… же!

– Проклятие ледяного сердца! – С этими словами Ворожея с размаху разбила кристалл и склянку друг о друга.

Алые капли брызнули в стороны, замерзая и превращаясь в снежинки.

Горло тут же сдавило невидимой удавкой. Ноги перестали держать. Я рухнула на пол, расшибая колени и надрывно закашлялась. Внезапно стало так холодно… и так страшно…

– Теперь ты точно уйдёшь! – Гулко пророкотала вьюга голосом Ледяной Ворожеи. – Уйдёшь – или сдохнешь!

Тишина была такой внезапной, что поначалу я приняла её за глухоту.

Также стремительно схлынула метель.

Даже окно оказалось закрытым.

Только портал Королевы О, сверкающий гексаграммой на полу, да жуткий ледяной озноб напоминали о том, что мне не привиделось.

Но что делать? Что…

В груди опять кольнуло, в этот раз не узор, а сердце. Я охнула и покачнулась, а гексаграмма вспыхнула ярче прежнего. Тонкие язычки пламени буквально взмыли ввысь!

Только как поступить я по-прежнему не знала, и к горлу подкатывала паника. Я убиваю Фиара, а его мама… прямо сейчас она убивает меня?

Фиар

Он знал, что всё паршиво, но не думал, что настолько. Не прошло и часа после восстановления в источнике, как перед глазами опять встала зыбкая пелена.

Тело ослабло. Во рту появился стальной привкус, а из груди вырвалось рычание. Эта слабость бесила и немного пугала. Он должен был изменить это прямо сейчас.

Взлёт, переход, и он оказался перед знакомыми величественными вратами. В прошлый раз они выглядели грозно, но не устрашающе, а сейчас напоминали оскаленную чудовищную пасть.

Впрочем, Лабиринт и был чудовищем – злобным, ненасытным, жаждущим уничтожить неосторожную жертву. А «общение», как всегда, начинал с капли силы – словно желая попробовать потенциальную жертву на вкус.

В прошлый раз поделиться силой было легко, а сейчас… даже испарина на лбу проступила. Но Фиар отдал часть магии, и ворота неохотно приоткрылись.

Именно так! Именно приоткрылись – лишь слегка разъехались в стороны, образовав не самую узкую, но всё-таки недостойную принца щель.

Фиар не был бы собой, если б не заломил бровь. Со стороны Лабиринта это был то ли намёк, то ли шутка, то ли откровенное издевательство.

– Ладно, сейчас посмотрим, – прошептал Тринадцатый едва слышно.

Он не собирался проигрывать! Он не мог отступить!

Сделав шаг вперёд, он поморщился – очередная вспышка боли была терпимой, но внезапной. Недостаточной, чтобы остановить его стремление встретиться с Идолом и решить этот проклятый вопрос.

Если их с Искрой несовместимость – причина того, почему он сейчас отдаёт львиную долю сил на поддержание жизни замка и магии, то Идол Пращурки подскажет выход. Одна беда – прямо сейчас фениксу нечем за эту услугу заплатить.

– Чужак… Чужак в Небесном Святилище… Прочь… – зазвучал знакомый шёпот.

Но Фиару было плевать на чьё-то недовольство, он упрямо шагал вперёд.

Один поворот, второй… Мужчина поморщился – в прошлый раз его сопровождала Леда, она паниковала, и Фиар думал, что нытьё перевёртыша раздражает, а сейчас без панических реплик Леды было неожиданно пусто.

Впрочем, отголосок страха всё-таки настиг – свернув в очередной коридор, феникс ощутил острый укол в районе сердца, и сразу распознал что к чему.

Перо, отданное Искре. Артефакт сработал, защищая иномирянку от чего-то поистине мерзкого и выпивая силы из самого Фиара.

Тринадцатый удержался на ногах, правда для этого пришлось привалиться к стене.

– Узнаю кто напал, лично придушу, – пообещал он.

Пауза. Долгая, почти бесконечная. Он сделал новый шаг, и ещё, а всё тот же шёпот продолжил издеваться:

– Тебе здесь не место… Тебе здесь не рады…

– Ты ещё любимчиков своих, огненных принцев позови! – не сдержавшись, рявкнул Фиар.

Голос резко замолчал. Словно осёкся или – совсем уж невероятное! – устыдился сказанного. Но феникс даже не заметил, он упрямо стремился дальше. К тому самому, последнему залу, где стояло мраморное изваяние Пращурки – единственной, кто способен помочь.

Опять шаг, и ещё, но тут мир буквально взорвался огнём и болью. Снова перо. Только в этот раз на Искру никто не нападал, это было что-то другое. Феникс замер и нахмурился, а когда осознал, не поверил.

Искра покинула замок? Но как?

Пальцы сжались в кулак – удар, и по стене лабиринта побежали извилистые трещины. Уйти из замка пешком невозможно, только магический переход, но у Искры нет магии.

Значит она не сама, её… забрали?

Кто-то очень ловкий воспользовался уязвимостью Тринадцатого принца? Отлично! Этот кто-то выбрал крайне извращённый способ, чтобы умереть!

Фиар зарычал и продолжил путь к сердцу Лабиринта, но неведомый смертник поставил его перед сложным выбором: идти вперёд, за столь необходимым знанием, или лететь на спасение Искры?

Иномирянка ценна, ей вряд ли причинят вред, а сам Фиар сейчас значительно слабее обычного, и огненные братья, если накинутся толпой, точно его одолеют…

Разум шептал – успокойся и закончи дело. Дойди до Пращурки. Пусть в долг, но попроси помощи. Ты слаб, а Искра не так уж безобидна. Твоё рыжеволосое чудо сможет продержаться пару часов, которые нужны на прохождение Лабиринта.

А принцы…

Возможно защита Лабиринта уже их оповестила. Если так, то в этих бесконечных коридорах сражаться даже проще, чем во дворце.

Возможно… вероятно… На этом голос разума иссяк. Фиар развернулся и выдохнул:

– Выпусти меня.

– Как? – зашелестели набившие оскомину голоса. – Уходишь? Так рано?

– Выпусти! – повторил феникс грозно.

Стены вдруг полыхнули огнём, а голоса зазвучали совсем иначе, строже, с нескрываемым высокомерием:

– Выпустить? Шутишь? О, кто-то совсем позабыл правила?