Муж на сдачу - Nata Zzika Страница 34

— У тебя есть ещё пустые большие бутылочки?

— Да, я купила их с большим запасом.

— Неси сюда!

— Зачем? У меня нет готовых снадобий, которых я еще не разлила бы по склянкам.

— Будем поднимать стоимость дорогих лекарств — перельём их в большие бутылочки, раз здесь цену снадобья определяет не его состав, а размер тары, — решительно заявил граф. — Что стоишь, глазами хлопаешь? Неси скорее!

Провозились почти три оборота. Попутно Михаэль выспрашивал цены на ингредиенты и менял бутылочки, расставляя их на полках. Рядом он прилеплял ярлычки на имперском, в которых указывал, что это за снадобья. Мариэта только диву давалась, глядя на энтузиазм помощника.

— Ты где тару-то покупаешь? — напоследок поинтересовался граф. — Дорогая она?

— Купцы привозят с караванами, — ответила зельеварка. — За одну монетку отдадут десять штук больших или пятнадцать средних, или двадцать маленьких.

— Понял. Давай-ка, с завтрашнего дня я буду продавать твои снадобья и сам разговаривать с покупателями.

— Но ты же никого не знаешь! — испугалась Марита. — Еще что-нибудь перепутаешь.

— Тебя позову, если пойму, что не справляюсь — не моргнув глазом, добавил граф. — Посмотрим день-другой, как дело пойдет, а ты за это время готовь новые зелья.

Весь день Михаэль провёл в комнате с лекарствами, запоминая, где, что стоит, общаясь с покупателями, отпуская снадобья.

Мариэта боялась, что из-за возросшей цены люди пойдут к другому зельевару, но вечером выручка её приятно удивила. Пересчитав оставшиеся зелья, она удивилась ещё больше.

— Как так получилось? Сумма больше, чем продано снадобий.

— А я поднял цену, и ещё — вот, — Михаэль выдвинул корзинку с пустыми бутылочками разного размера.

— Не поняла.

— Я сказал, что травы подорожали, ты потратила на их приобретение больше денег, но зато они — самые свежие и целебные. Поэтому цена за зелья также возрастает.

И добавлял, что если покупатель принесёт пустую тару, то цена за зелья для него остаётся прежней. За большую бутылку — большую бутылку, либо две средних или три маленьких. За среднюю — среднюю, две маленьких или одну большую пустую за две средние с зельем. И за маленькую — в том же порядке.

— Единый, ты распугаешь всех моих покупателей! — расстроилась Мариэта. — Здесь никто так торговлю не ведёт!

— Посмотри, сколько мы выручили! Людям понравилось, что твои травы самые свежие и целебные, они с пониманием отнеслись к небольшому повышению стоимости, а идея с пустыми бутылочками, вообще, всех в восторг привела. Ты ничего не теряешь, получаешь свои деньги, плюс больше не надо покупать новые склянки. А то, что мы перелили дорогие снадобья в большие пузырьки, подняв тем самым стоимость зелья, позволило не только окупить затраты, но и получить прибыль.

Поражённая, Мариэта, смотрела на раскрасневшегося графа — грах подери, а он прав!

— Если так и дальше пойдет, — прошептала она, — то мы соберём необходимую сумму не за четыре месяца, а намного быстрее.

— А я о чём? — заулыбался Михаэль. — Пусть расчисткой Талир занимается, ты — готовь зелья, а я буду их продавать.

— С чего это Талир должен мне участок бесплатно в порядок приводить? — удивилась Мариэта. — По-соседки пришёл пару раз, помог, но на постоянной основе? А ты, что же, больше топор в руки не возьмёшь?

— Возьму, соседи же с нас глаз не спускают. Но работать буду без особенного фанатизма. Я больше пользы принесу, отпуская покупателям снадобья, чем выкорчевывая деревья. А Талиру сам Единый велел тут всё обустроить и тебе помогать.

— С чего бы это?

— Ну, как же — будущий хозяин, — буркнул граф, мрачнея.

— Михэ, я чего-то не знаю? — насторожилась Мариэта.

— Он просил у меня разрешения ухаживать за тобой. Собирается по окончании траура на тебе жениться, и снести забор между участками, — скривил губы граф. — Вот, пусть и старается.

Мариэта почувствовала, как в горле набух комок, а руки сами сжались в кулаки.

— А меня ты спросить не подумал — собираюсь ли я за него замуж и одобряю ли я ухаживания и планы Талира?

Михаэль озадаченно посмотрел на женщину.

— Я не понял, чем ты недовольна? Тебе был нужен бесплатный работник? Так вот, пожалуйста — целых два. Одной женщине прожить сложно, должен быть мужчина, который всё станет контролировать и всем руководить. Я уеду, Талир останется.

Или у тебя есть кто-то другой на примете?

— Никого нет, — сердито ответила Мариэта, выходя из комнаты на улицу, — Мне пока и одной хорошо, а надо будет — сама себе мужа выберу!

— Женщина не может выбирать мужчину, выбирают её, а она подчиняется, — тихо проговорил граф, следуя за хозяйкой. — Я же, в первую очередь, о тебе думаю!

Мне кагым тут рассказывал, что собирается сам тебе подходящего мужчину подобрать, когда срок траура выйдет. Как ты думаешь — откуда такая забота? Или ты против Талира, потому что на кагыма рассчитываешь? По мне — Талир лучше — молод, сосед, опять же.

— Вот сам за него и выходи! — парировала женщина. — Мне дела нет, что там собирается делать кагым. Налоги я плачу, в дурных делах не замешана, работу свою добросовестно выполняю, ни с кем не ругаюсь, никому дорогу не перехожу.

Приказать мне никто не может, я — свободная вдова, а здесь не Империя и не Андастан.

На последних словах земля дрогнула, и граф по щиколотку провалился в ставшую вдруг сыпучей дорожку.

— Ой, я нечаянно, — сразу сбросила обороты Мариэта. — Как рассержусь, так постоянно что-нибудь вскопаю или разрыхлю. Как теперь обратно вернуть, а то не дорожка, а грядка получилась?

— Клумбу сделай, — посоветовал Михаэль. — Вот поэтому у женщин и забирают магию, чтобы они ничего спонтанно не натворили.

— Если бы девочек учили, как учат мальчиков, то они бы умели контролировать дар и управлять им.

— Чему можно научить девочку? — выгнул бровь Михаэль. — С женщинами в детском возрасте я не знаком, но судя по взрослым экземплярам, у них в голове только наряды, драгоценности и балы.

— Если по тебе судить о мужчинах, то выходит, что без магии мужчины даже кустарник вырубить без коллекции мозолей не могут, — отразила подачу женщина.

— Сравнила — я руками никогда не работал, — возмутился Его Сиятельство. — У меня магия, для чего мне самому махать топором?

— Хотя бы для того, чтобы, лишившись магии, не оказаться беспомощнее младенца!

Потом, чтобы рассуждать об уме женщин, надо сначала попробовать хотя бы одну научить.

— Где я тебе возьму одарённую девочку?

— Меня научи! Да, не девочка, но одарённая же!