Серебряный рыцарь - Галина Львовна Романова Страница 34

– Госпожа, – он осторожно коснулся плеча целительницы, – скажите, в последнее время вам стало труднее дозваться Тало? [4]

– Я не знаю, – подумав, ответила она. – Не легче и не труднее. Я только пятьдесят лет назад из учениц стала полноправной сестрой, до этого никаких обрядов не проводила, мне не с чем сравнивать. Ну да, трудности были с самого начала, и до сих пор мне не удалось как-то… Но этого никто не должен знать, – прибавила она шепотом. – Ордена Видящих больше не существует, но, если кто узнает, что у меня что-то не получается, меня найдут кем заменить, а я этого не хочу.

– Почему?

– Я привыкла к этому Острову, – просто ответила Видящая. – И к своей пациентке. Я отвечаю за нее…

Она сказала это таким странным тоном, что драур дал себе слово присмотреться к ней повнимательнее. И обязательно сообщить о своих подозрениях Карадору. Помнится, у него были какие-то вопросы относительно этой Видящей – неугомонный эльф подозревал ее в покушении на Льора.

Подгоняемые целительницей, все понемногу стали просачиваться в коридор. Судя по визгливому голосу, выходящие попали в цепкие ладошки опоздавшего к разгару событий Карадора, который горел желанием узнать все и сразу. Отлично! Не придется его искать по всему дворцу! Драур сделал шаг к двери, когда его остановил тихий голос:

– Нет…

Он стремительно обернулся – леди Фейнирель открыла глаза и смотрела на него.

– Нет, – повторила она шепотом. – Не уходи.

Видящая, которая копалась в своей сумке на поясе, подняла на молодую женщину удивленный взгляд:

– Миледи?

– Уйдите, – попросила ее Фейнирель и опять посмотрела на драура, – а вы останьтесь.

Драур вдруг почувствовал страх.

– Но… у меня дела…

– Пожалуйста. – По бледным щекам текли слезы. – Я умоляю, хоть на минуту…

Он посмотрел на Видящую. Та не сводила глаз с лежащей на постели женщины.

– Нет, – промолвила волшебница. – Поймите меня правильно, миледи, вы так слабы! Вы должны отдохнуть. Если вы хотите выразить благодарность за свое спасение, у вас будет достаточно времени сделать это. Попозже, но не сейчас. Как целительница, я настаиваю!

Внезапно Фрозинтар опять, уже в третий раз за неполные трое суток, почувствовал волну знакомого раздражения. Перед глазами поплыл туман… Неужели все снова? Нет, только не это!

– Да, – пробормотал он, попятившись, – простите, но мне надо идти…

Идти как можно скорее отсюда, пока он еще может себя контролировать. Но что с ним происходит?

На пороге Тара неожиданно почувствовала страх. Ноги словно приросли к полу, девушка нерешительно обернулась к Карадору, прижимая к груди свернутый в трубочку пергамент:

– А м-может, ты сам?

– Ты чего, подруга? Трусишь? – фыркнул неугомонный эльф.

Она мелко закивала головой.

– Брось! Ты – помощник следователя по особо важным делам. Мы с тобой расследуем преступление. Тебе надо всего лишь поговорить со свидетелем. Просто задашь пару вопросов, запишешь ответы на бумажке и свободна. Не слопает же он тебя?

– Не знаю, – проблеяла девушка. Переступать порог ей решительно не хотелось. Ну как она посмотрит ему в глаза? Что станет говорить? Все вопросы, которые надо задать, вылетели из головы, внутри было пусто и тяжело. – Может, все-таки ты? А я все-все запишу, до последней буковки!

– Э, нет, подруга. – Карадор мотнул головой. – У меня и так куча дел! Или ты сама хочешь опрашивать толпу девчонок?

Тара помотала головой. Как разговаривать с эльфийскими девами, она решительно не представляла. У ее приятеля это получалось намного лучше. Тем более что эльфийский язык она практически не знала – только несколько самых ходовых слов вроде «спасибо», «пожалуйста» и «здрассьте – до свидания». И среди женской половины дворца вряд ли сыщется леди, которая согласится выступить переводчицей. Но как же страшно в первый раз!

– Выше нос и вперед! – Карадор звонко шлепнул ее между лопаток. – Тебя там никто и пальцем не тронет, ручаюсь. А если тронет, мне скажи. И не бойся – я с тобой!

Произнеся эти слова, неугомонный эльф неожиданно притянул ее к себе, схватив за запястье, и быстро поцеловал в щеку. После чего свободной рукой несколько раз стукнул в дверь и, когда изнутри послышался ответ, распахнул створку, с силой толкая Тару внутрь.

– Ой! – только и пискнула она, когда за спиной тяжело бухнула дверь.

Трое мужчин уставились на нее: сидевший в кресле у стола лорд Фейлинор, его секретарь и маячивший в углу Асатор. Девушка попятилась, прижимая к груди пергаменты, и попробовала распахнуть дверь, но та открывалась в другую сторону.

– Вы ко мне? – промолвил Наместник.

– Да, – пискнула Тара еще тише, – можно в-войти?

– Нужно, – кивнул Фейлинор, не сводя с нее глаз. – Вы что-то хотели?

Тара промямлила несколько слов.

– Я ничего не понял. Вы пройдите, присядьте, милая девушка, а я… я сейчас…

Скромно державшийся в сторонке, Асатор невольно напрягся, присматриваясь к молодому Наместнику. Но это выражение лица, этот голос, это волнение могли означать только одно… Ну и ну!

Ступая осторожно, как по тонкому льду, «охотница» подобралась ближе и присела на краешек кресла, которое ей указали. Секретарь, которого никто пока не отпускал, попятился, отходя чуть ли не к стене. Фейлинор не сводил с нее глаз. Она пришла. Зачем? Неважно.

Некоторое время они сидели, глядя друг на друга, девушка на самом краешке одного кресла, Наместник – в другом, разделенные углом стола. Их не волновали ни старавшийся стать как можно незаметнее секретарь, ни подпиравший стену Асатор.

Именно рыцарь внезапно переступил с ноги на ногу, и тихий скрип подошв подействовал на Фейлинора и Тару, как грохот камней. Они оба вздрогнули.

– Чем могу быть полезен? – мягко поинтересовался Наместник. – Как продвигается расследование?

– Да, расследование… – Тара даже обрадовалась и заговорила увереннее: – Я пришла, чтобы задать вам несколько вопросов.

– Задавайте, – кивнул он.

Девушка опять растерялась – так легко он согласился, – но быстро опомнилась. Она отнюдь не была застенчивой и скромной – такие на улице не выживают. Просто этот невозможный красавец так на нее действовал… у него были такие глаза… Утонуть можно, какие глаза! И еще она никогда не встречала таких вот спокойных и тихих мужчин. Можно подумать, он вообще не умел сердиться.