Чисто семейное дело - Юлия Федотова Страница 34

— А меня? — спросила Меридит обиженно.

— А ты не заслужила! — фыркнула Ингрид, но сменила гнев на милость и чмокнула младшую сестру в нос. А потом потребовала отчета: как у них идут дела, чем заняты, куда нанялись на лето? — Должна же я буду что-то матери рассказать. Она уже волнуется, куда вы запропастились?

— Да ничего особенного, — пожала плечами Меридит. — Похищенных невест ищем. Скажи маме, чтобы не тревожилась. Дело чисто семейное…

— Чисто семейное, говоришь? — Голос Ингрид вдруг стал не по-дисьи вкрадчив. — О, это хорошо! Очень, очень хорошо! Я сейчас! — С этими словами она поднялась с места, выглянула на улицу и заорала во всю природную мощь своих легких: — Урсула-а-а! Иди сюда, негодница! — И уже тише: — Куда запропастилась, маленькая дрянь?!

А Меридит изменилась в лице, она уже чувствовала недоброе! И оно произошло!

Из-за водяной пелены на зов вынырнул ребенок. Обыкновенная дисья девчонка лет десяти-одиннадцати — крепкая, широкоплечая, белобрысая, с тяжелым мужским мечом за спиной, мокрая как утопленница.

— Нечего орать, — сказала она. — Тута я!

— Где шаталась?! Сказано же было, далеко не ходить! Ищи тебя потом по всему городу!

— А я и не далеко! Тута, за углом, в кукольной лавке была! Вот! — В доказательство своих слов она вынула из-за пазухи кривобокого матерчатого зайца, явно не большими искусниками пошитого.

К счастью, Ингрид в рукоделии не разбиралась.

— Хороший заяц, — одобрила покупку она. И спросила с неподдельным интересом: — А кто там еще был?

— Много разного. Медведь был, собака, дракон, единорог. Еще куклы фарфоровые, в платьях, только дорогие очень… И вообще, я больше зайцев люблю.

— Ладно, — согласилась диса. — Зайцы так зайцы. А про кукол забудь, они штуки женские, до проклятия доведут. И вообще, не мешай теперь, посиди в сторонке.

Девчонка чинно удалилась, уселась у огня, занялась игрушкой, так и не сняв мокрый насквозь плащ.

— Видела? — обратилась Ингрид к сестре. — Это Урсула, дочь тетки Магды. Возьмешь ее с собой.

— Я?! — бедная Меридит поперхнулась куском пирога. — Ты спятила?! Я не могу!!!

— А я могу, да?! У вас семейное дело, а я в Аполидий против орков нанялась! И тут мне эту Урсулу навязали, будь она неладна!

— Зачем соглашалась?!

— А что, ты знаешь способ отделаться от тетки Магды? — скептически, вопросом на вопрос, ответила Ингрид. — Против нее и на осадной башне не попрешь, если уж она чего решила! У моей, говорит, дочери, понос от сехальской еды. Надоело всем объяснять, что это не холера, так пусть лучше в Аполидии воюет!

— Да?! Вот когда меня в детстве от сехальской еды несло, так никто на это не смотрел! И нежностей никто не разводил!

Ингрид усмехнулась:

— Это ты при встрече тетушке скажи. А я тут ни при чем. И нечего спорить со старшими. Сказано — возьмешь с собой, и точка!

Но Меридит сдаваться без боя не собиралась. Сестры спорили, орали и шипели. В какие-то моменты казалось — того и гляди схватятся на мечах или вцепятся друг дружке в космы. Невольные зрители наблюдали за семейной сценой с опаской.

— Ладно, — решила наконец старшая, — хватит орать, неловко. Всех посетителей распугали! Давай ее саму спросим, с кем хочет идти. Как решит, так оно и будет. И тогда уж не спорить!

— Давай спросим! — запальчиво согласилась Меридит. На самом деле спорила она только из принципа. С самого начала понимала: девчонку сестрица спихнет им в любом случае — не отделаешься. Но новое ее решение давало некоторый шанс…

Увы. Зря надеялась. Услышав вопрос, Урсула, не раздумывая, ткнула пальцем в ее сторону.

— С ней пойду!

Бедная диса взвыла. И пообещала мрачно:

— Я стану тебя драть каждый день. Так и знай!

— Ага! — Девчонка расплылась в улыбке, будто не побои ей сулили, а пряники с глазурью.

Тогда девица в отчаянии напустилась на друзей:

— А вы чего молчите, как орки?! Скажите ей! Не можем мы с собой ребенка таскать! Рагнар! Ты же вроде наш наниматель! Вмешайся, наконец!

Но рыцарь безмолвствовал, Вмешалась Энка.

— Почему, собственно, не можем? — сказала она небрежно. — Бандароха Августуса таскали? А эта чем хуже? Не маленькая уже, мечом владеет. Возьмем до кучи.

— А! Делайте что хотите! — Меридит обиженно отвернулась и вгрызлась в кусок окорока с такой яростью, будто желала выместить на нем всю свою злость.

— Вот и договорились, вот и славно! — просияла Ингрид и заторопилась прочь. — Ну, прощайте, братцы-сестрицы, боги дадут — увидимся! — И скрылась в потоках дождя.

— Змея, а не сестра! Сепса [4]ядовитая! — прошипела Меридит вослед.

Вот так их и стало одиннадцать.

Позже, когда к новой спутнице немного попривыкли, Хельги спросил у малолетней кузины по оружию, почему та предпочла Меридит, которую прежде в глаза не видела, знакомой с детства Ингрид.

— Мамка моя ее всегда ругает: ненормальная, богам нагрубила, в Вальхаллу не пошла, род опозорила, и брат у нее демон-убийца, и науками дисам заниматься не положено, и вообще… Вот я и подумала: раз мамка ее не любит, значит, мне точно понравится! — ответил ребенок простодушно.

Положа руку на сердце, даже Меридит не могла бы сказать, что появление Урсулы прибавило им хлопот. Скорее, наоборот. Воспользовавшись моментом, когда Годрик с Спуном ненадолго отлучились, Меридит поручила девчонке, что-бы без дела не шаталась, присматривать за ними, в бою оберегать, всему, чего не знают, обучать. До боя дело пока не доходило, а к остальному Урсула, как и все девчонки ее возраста, причем уже знающие толк в походной жизни, отнеслась со всей дисьей ответственностью. Уточнила только:

— Бить-то мне их можно? — Неловко ей было без разрешения, все-таки взрослые дядьки…

— Нет! — был категорический ответ.

Урсула удивилась:

— Как же учить, без битья-то?!

— Словами учи. А не выучишь — сама бита будешь, — пригрозила старшая кузина.

Аолен был в ужасе, девчонка только фыркнула. Впервой, что ли? До смерти, поди-ка, не забьют, пожалеют, ну и ладно. И вообще, она уже успела понять: новая родня бьет редко, больше грозится. За три дня ни одной оплеухи! Не то что дома!

За время, проведенное в Эттелии, друзья не раз вспомнили добрым словом председателя сельской управы из Гавеции. Пришлось им побегать, прежде чем дело сдвинулось с мертвой точки, ох, пришлось! С утра и до позднего вечера, разбившись по двое-трое, рыскали они по городу, обходили квартал за кварталом, опрашивали народ.