Наследие Дракона - Дебора А. Вольф Страница 33

Луны переворачивались во сне. Звуки веселья отступали во вчерашний день, словно приливы Зееры, а новоиспеченные джа’акари собирали палатки и личные вещи в мешки из шкуры чурры, готовясь отправиться обратно в пустыню.

Ветер унес вдаль последние отблески песен и костров, и девушки, которые надеялись стать воительницами, сыпали песок в кухонные печи, совсем как они с Ханней годом ранее. Сулейма с тяжелым сердцем наблюдала за девушками из бывшего убежища Измая. Всю свою жизнь она ждала этого момента, проливала за него кровь и возлагала на него надежды. И теперь, пережив последние часы последних дней своего заточения, могла лишиться всего, о чем мечтала, из-за прошлого своей матери.

Однако воительнице не пристало жаловаться на жизненную несправедливость, поэтому Сулейма лишь сжимала зубы и молчала.

Она была одета в воинскую куртку и штаны, а на бедре у нее висел настоящий шамзи. Солнечный клинок стал подарком истазы Ани и был преподнесен вместе со множеством других вещей, подаренных девушке после того, как она отдала первенство Ханней. Если бы Сулейма продолжила борьбу с ослабленным противником, титул показался бы ей пустым и таким же бессмысленным, как дырявая фляга. Но после всего случившегося даже умм Нурати подошла к ней, чтобы выразить свое почтение.

После окончания поединка даже мать похлопала Сулейму по плечу. Это был мимолетный жест, без всяких слов, но она все же кивнула дочери и посмотрела на нее с одобрением, и это стоило больше, чем все воды Дибриса вместе взятые.

Сулейма ненавидела себя за это – оказывается, ее так легко купить. Одним взглядом.

Одним прикосновением. Жалкое зрелище.

– Сулейма Джа’Акари.

При звуке этого голоса девушка чуть не выпрыгнула из собственной шкуры. Она резко развернулась, так что шамзи ударил ее по бедру, и отвесила изящный поклон первой воительнице. Сарета рассмеялась и протянула ей один из пары рогов для вина.

– Так и думала, что найду тебя здесь. Я сама в молодости часто пряталась в этих тоннелях. Выпьешь со старой воительницей?

– Ты совсем не старая. – Сулейма с радостью приняла рог: разделить уску с первой воительницей – большая честь.

– Не спорь со мной, дитя. – Сарета высоко подняла чашу, салютуя. – Дорога так длинна!

– А жизнь так коротка! Выпьем же!

Они со стуком соединили чаши с уской, и в сердце Сулеймы разлилось теплое сияние, ослабившее оковы ее прежнего беспокойства.

Первая воительница ударила себя в грудь и ухмыльнулась.

– Вот уж что никогда не стареет, в отличие от воительниц вроде нас. Итак, дитя, ты уже решила, что будешь делать теперь?

Сулейма прочистила горло, борясь с подступающими слезами. Дешевая уска, которую могли позволить себе молодые воительницы, была далеко не так крепка, как этот напиток.

– Что я буду делать?

– Истаза Ани заверила меня в том, что ты не дурочка, так что можешь не притворяться. Останешься ли ты со своими подругами? – Воительница взмахнула опустевшей чашей. – Или отправишься в чужую страну, чтобы сидеть у ног драконьего короля?

Уска начинала жечь Сулейму изнутри.

– Он не мой король.

– Да, но он – твой отец.

– Если верить ее словам.

– Она – твоя мать. – В голосе первой воительницы появились строгие нотки. – Ей лучше знать. – Сарета вздохнула и сделала шаг вперед. – Я понимаю, что все это непросто. Понимаю, каково тебе сейчас.

– Понимаешь?

– Разумеется. Ты попала в западню. – Старшая женщина покачала головой, и свет утреннего солнца коснулся ее посеребренных кос. – Ты желаешь встретиться с этим человеком, со своим отцом, но вместе с тем не хочешь быть чужестранкой среди собственного народа. Но, что самое главное, ты хочешь, чтобы тебя приняли, и боишься показаться предательницей.

– Я бы ни за что не предала наш народ!

– Знаю, дитя. Я видела, как ты боролась с чувством, с мыслью, что ты – не одна из нас.

Эхуани, – хотела сказать девушка, но слово застряло у нее в горле.

– Ты – одна из нас, Сулейма, ты – настоящая Джа’Акари до мозга костей. Да, волосы у тебя не такие, как у прочих воительниц. – С этими словами Сарета протянула руку и дернула девушку за огненную прядь. – И глаза другие. В твоей чашке с кофе слишком много сливок. Ты, точно чурра, покрыта веснушками.

Сулейма ощутила, как ее веснушчатая кожа краснеет от стыда.

– Но ты ничего не видишь, Джа’Акари. Не понимаешь, что борешься с собственной тенью. Остальные прекрасно осознают, что твое са горит светом истинного воина. Сулейма, я называю тебя Джа’Акари и рада видеть под этим солнцем. Воительница Шахадрима. Истинная дочь своего племени. – Карие глаза Сареты горели неумолимым огнем.

Сулейма склонила голову:

– Благодарю тебя, первая воительница.