Мастер иллюзий - Антон Демченко Страница 33

Дошло до того, что я связался с Браном Богданичем, в надежде, что хоть он сможет вернуть мир и спокойствие в дом родителей. Тщетно. Бран что-то бурчал, мялся, но, к моему сожалению, встревать в разборки матери и отца не стал. А ещё, у меня возникло ощущение, что он, если не знает, то, совершенно точно, догадывается о причине их ссоры, но и на эту тему Бран Богданич предпочёл отмолчаться. Поверить же в то, что поводом для противостояния послужили слова: «старая» и «пенёк облезлый», я не мог. За время моего знакомства с Бийскими, они ещё и не так друг друга величали. В общем, странная это была ссора. Необычная.

И хотел бы я сказать, что к Новому году всё вернулось в свою колею, но увы. Нет, в конце концов, мои попечители вроде бы образумились, но ощущение натянутости в их общении осталось. Более того, уж не знаю по какой причине, но теперь это касалось и меня. Дед Богдан больше не балагурил, когда мы занимались работами по хозяйству, а уроки Ружаны Немировны стали суше, да и улыбку её, я стал видеть куда реже. Точкой в неформальности нашего общения стало обращение на «вы», и не я это начал, честное слово.

Обида? Нет, обиды не было. В конце концов, никто не обязывал их относиться ко мне по-родственному, но такое изменение отношения я не мог не заметить. Жить на хуторе становилось просто физически неприятно. До Рождества я ещё дотянул, а после решил, что если обстановка в доме не изменится к окончанию учебного года, то мне придётся искать съёмное жильё. Дольше я просто не выдержу. Пожалуй, впервые за всё время своего пребывания в этом мире и доме, я почувствовал себя тем, кем по сути и являлся — приживалой. Это было… противно.

Но для съёма квартиры нужны деньги… и я с головой ушёл в учёбу. Да, иллюзии нашего со Светланой производства пользуются спросом и приносят кое-какую копейку, а казначейский счёт исправно пополняется отчислениями от патента. Но я не обольщался, понимая, что спрос на иллюзии может и упасть, хотя бы вследствие конечного количества покупателей в городе, а дохода от патента, если дела будут идти и дальше в том же духе, едва хватит на оплату жилья и только. А мне ведь ещё и есть хочется, причём, что характерно, как минимум дважды в день! Да и одежда… в общем, нужны деньги, а их, как я понял со всей очевидностью, мне проще заработать на ментальных конструктах. И вывод из этого следовал только один: нужно расширять линейку предлагаемых «товаров» и работать над новыми заявками для бюро. Один патент, это, конечно, хорошо, но, как говоривал персонаж злого анекдота: «пять старушек, уже рубль»!

Светлана, к сожалению, моего темпа не выдержала и «сошла с дистанции», пока я, как одержимый зарывался в учебную литературу и, забив на изменившееся отношение со стороны попечителей, тряс Ружану Немировну на предмет новых знаний. Света оказалась замечательным практиком, но к разработке новых воздействий у неё просто не было интереса. Или же ей просто не хватало усидчивости. Как бы то ни было, к тому моменту, когда сошёл первый снег, наши совместные занятия почти прекратились. Светлана всё чаще отказывалась от встреч и пропадала с подругами, старательно не замечая недовольного взгляда матери, так что довольно скоро наше общение свелось к еженедельной делёжке общего дохода. Что ж, не мне её судить, в конце концов, программу гимназии мы с ней добили ещё в конце февраля, а требовать большего благоразумия и продолжения учёбы от пятнадцатилетней девчонки, неожиданно превратившейся из тихони и скромницы в окружённую подругами и ухажёрами девушку, было… скажем так, неразумно.

Для меня же, теория ментального конструирования стала той отдушиной, что позволила забыть о неприятной обстановке на хуторе и заменила общение с живыми людьми. К апрелю, абитуриентские пособия в зеркоме незаметно сменились более продвинутой литературой, а список контактов пополнился добрым десятком имён таких же увлечённых конструированием личностей, разбросанных по всей Руси. И могу с гордостью признаться, что среди них были не только студенты-философы, но и пара профессоров, порой подкидывавших такие задачи, что у меня ум за разум заходил, когда я пытался… нет, даже не решить поставленную задачу, а хотя бы просто понять смысл тех конструктов, что они предлагали создать. Впрочем, были в моём изрядно разросшемся списке знакомых и другие личности, но с ними я говорил о совсем иных вещах. И один из таких персонажей проживал достаточно близко от Ведерникова юрта, чтобы я имел возможность общаться с ним не только в виртуальности, но и вживую. Заказчик, первый из трёх. Собственно, именно Савриил Моисеич Терской и привёл двух других конструкторов, заинтересовавшихся «молодым дарованием», как выспренно высказался один из них. С самим Терским я познакомился в Ведерниковом юрте. Он сам нашёл меня, поймал почти у ворот гимназии, одарил визиткой и предложил назначить время удобное для деловой встречи. Так аукнулись мне разошедшиеся по городу иллюзорные цветы и звери.

— Время-деньги, Ерофей Павлович. Слышали такую поговорку? — С почти незаметной улыбкой ответил Терской, когда я поинтересовался, почему выбор исполнителя для его заказов, пал на меня. — Конструирование подобных воздействий, действительно, не представляет для меня никакой сложности, но… их стоимость не окупает затраченного времени.

— Тогда, зачем вообще брать такие заказы? — Рассматривая лист с требованиями к создаваемому воздействию, спросил я.

— Постоянные клиенты требуют уважения. — Развёл пухлыми руками Савриил Моисеич. — Сегодня я откажусь оказать хорошему человеку маленькую услугу за небольшие деньги, а завтра он обратится с крупным заказом к конкурентам, да ещё и будет считать меня слишком много возомнившем о себе типом. Оно мне нужно?

— Понимаю. — Кивнул я. — А так, мелкая услуга будет оказана, и вы получите достаточно времени для более серьёзной работы.

— Приятно иметь дело с умными людьми, Ерофей Павлович. — Сверкнув стёклами вычурного пенсне, вновь улыбнулся мой собеседник и пригубил кофе из маленькой чашки, совершенно теряющейся в его ладони. Не обращая внимания на гул, царящий в кафе, я задумчиво покивал и вновь погрузился в изучение требований, предъявляемых заказчиком к нужному ему конструкту. В принципе, ничего сложного… но пару дней над расчётами посидеть придётся. Нет, можно, конечно, сотворить необходимое воздействие прямым волевым усилием, но как потом сдать его заказчику? Он-то, почти наверняка не имеет представления о подходе волхвов.

— И что я буду получать за создание ВАШИХ конструктов? — Спросил я.

— М-м… пятьдесят процентов? — Протянул Терской. Я недоумённо покосился на собеседника и растянул губы в неестественной улыбке.

— Хорошая шутка, Савриил Моисеич. Но у меня другое предложение — девяносто процентов мне, десять вам. Как посреднику.

— Ваш юмор не менее занятен, Ерофей Павлович. — Мужчина отставил опустевшую чашку и, сняв своё чудаковатое пенсне, взглянул на меня без тени усмешки. — Но моё имя и картотека клиентов стоят дороже посреднической доли. Шестьдесят процентов вам, сорок мне.

— Да, уважаемое имя дорогого стоит. Но ведь и работа стоит недёшево, а? Восемьдесят пять на пятнадцать. — Отозвался я.

— Шестьдесят пять на тридать пять. Советы мастера тоже кое-что значат, особенно для начинающего конструктора. — Кажется, кто-то начал получать удовольствие от торга?