Изгнанники Темногорья - Лада Кутузова Страница 33

Один из монстров подпрыгнул, и Приш похолодел – очень высоко. Едва не дотянулся до Мёнгере. Та стала отвязываться: похоже, решила вскарабкаться по стволу. Приш свистнул, отвлекая внимание на себя: его не достанут. Оборотень тут же совершил попытку и вновь промахнулся. Но Пришу хватило: оскаленная пасть с мощными клыками не вдохновляла. Огромный волк встал на задние лапы и с силой провел когтями по стволу, оставляя глубокие царапины.

«Хорошо, что они, как кошки, по деревьям не лазают», – подумал Приш.

И в этот момент черный волчище разбежался и запрыгнул на ветку. Та затрещала, но выдержала. А у Приша внутри оборвалось: кажется, лазают.

Он прижал к себе Хухэ, успокаивая того и сам успокаиваясь. Надежды пережить эту ночь почти не осталось. Страшная смерть – быть разорванным и сожранным зверями. А оборотень примеривался вскочить выше. Неожиданно взметнулся серый силуэт: некрупная для оборотня волчица врезалась в собрата, и тот свалился. Разгорелась свара, волки сцепились между собой. Приш не мог понять, что происходит: не поделили добычу? Или старая вражда? И вдруг его осенило: это же Харма! Пытается спасти жизнь ему и другим. Видимо, не растеряла остатки разума под влиянием луны. И что же делать? Ведь не справится она с матерым волчищем. Шерсть Хармы окрасилась кровью: алое на сером. Как бусы из боярышника на ее жилетке, если бы она их носила. Но волчица не отступала. Шерсть на загривке вздыбилась, пасть ощерилась.

И Приш не выдержал. Отвязался и прикрепил сумку с Хухэ к стволу. Достал нож и начал спускаться.

– Дурак, ты куда?! – крикнул с соседнего дерева Глеб, но Приш его не слушал.

Он не позволит, чтобы девчонка умерла за него. Это недостойно. Он же не трус! Пусть лучше он погибнет, чем наблюдать, как разорвут Харму И следом за ним стали слезать и Глеб с Мёнгере.

Приш спрыгнул и встал рядом с Хармой. На лбу выступила испарина, во рту пересохло, но он ощущал мрачную уверенность, что поступил верно. Вскоре к нему присоединились и друзья. А кольцо оборотней сжималось. Приш видел собственную смерть в красных глазах, оскаленных клыках.

– Вы же не звери! – решился он. – И если Харма смогла, то почему вы нет? Вспомните, что вы тоже люди!

Страха не было. Приш почувствовал удивительную свободу: если он умрет, то потому, что сделал собственный выбор. И правильный. Иногда приходится рисковать, потому что иначе нельзя. Невозможно жить трусливым гадом. Тем, кто отсиживается за спинами других.

В воздух поднялась белая тень, и серая волчица бросилась наперерез. Земля вновь обагрилась. Харма рухнула. Приш с ужасом увидел, что ее горло перерезано, словно его перерубили тесаком. Волчица захлебывалась собственной кровью, и Приш ощутил страшную беспомощность: ничего не исправить. Он не успел, а Харма… Приш заорал, перехватил нож удобнее и бросился на монстров. И в тот же миг луна стала бледной, как обычно.

Волки с рычанием начали кататься по земле. Морды меняли очертания, лапы выворачивались из суставов. Точно кто-то невидимый сминал заготовки из глины. И вскоре возле путников оказались люди. Обычные люди, которые мгновение назад были оборотнями. Но всё это мало волновало Приша, он смотрел туда, куда упала серая волчица: Харма так и лежала под деревом. Она вновь превратилась в девчонку, но это ее не исцелило. Приш подошел, опустился и обнял Харму Ее кровь пачкала его одежду, но это было неважно.

Булькающим голосом Харма попыталась что-то сказать. Приш с трудом разобрал:

– А я ведь хотела найти тебя. Хотела и боялась.

На ней были бусы из боярышника. Они удивительно шли ей, как он и думал. Приш сжал руку Хармы, и через миг она умерла.