Азиль - Анна Семироль Страница 33

Ники Каро подвозит до дома Кейко, и они долго сидят на заднем сиденье электромобиля, не в силах расстаться. За одним поцелуем следует другой, куда слаще предыдущего, попробуй тут остановись…

— Лё-о-о-од! — доносится из переулка истошный вопль.

Парочка вздрагивает, отпрянув друг от друга.

— Пойдём. Надо помочь, — Кейко поправляет на себе одежду, дёргает ручку на дверце машины.

— Ну что ж такое! Как ни приеду к тебе — обязательно эта дрянь. Без нас справятся, — Ники мягко тянет Кейко к себе.

— Нет. Пока все гуляли, могло много нарасти, до беды недалеко.

И вот уже оба бегут туда, откуда слышатся крики. Поворачивают за угол — и останавливаются, поражённые зрелищем.

Проход впереди перегорожен ледяной глыбой высотой в три этажа. Синие кристаллы щетинятся в разные стороны, неярко бликуют в тусклом свете единственного фонаря. В нескольких шагах от ледяной стены толпятся люди. Вслед за Ники и Кейко подбегают ещё трое, таща ёмкости с водой.

— Что встали? Заливаем! — кричит немолодой мужчина с вёдрами в обеих руках.

— Погоди, — отвечают ему из передних рядов. — Размоем низ — верх на нас обрушится. Зовите полицейских, тут водомёты нужны.

— Какие водомёты? Пока полиция подтянется, льда станет в два раза больше! — возражает рослый детина в брезентовом комбинезоне.

Он хватает одно из принесённых ведер с водой и выплёскивает на глыбу. Лёд шипит, раскидывая по сторонам острые брызги. Толпа шарахается прочь. Доминик закрывает собой взволнованную Кейко и шепчет:

— Иди домой, милая. Тут становится опасно.

— А ты? — спрашивает она, хватаясь за рукав его футболки.

— Я дождусь полицию. Интересно же, как с этим справятся.

Мерцающая в полутьме глыба начинает трещать. От места, куда попала вода, ползут вверх, увеличиваясь, прожилки. Медленно-медленно, словно во сне, от глыбы отделяется здоровенный кусок, унизанный блестящими многогранниками, и оползает вниз.

— Осторожно! — отчаянно кричит Кейко.

Острые кристаллы летят в толпу. Люди бегут прочь, кто-то падает, кричит, извиваясь в судорогах, и замирает, глядя в небо остановившимся взглядом. Доминик тащит Кейко за угол ближайшего дома. В проулке с грохотом рушится оставшаяся часть ледяной глыбы, взметая в воздух тысячи ядовитых кристаллов. Люди разбегаются — испуганные, беспомощные. В ушах звенит от отчаянных криков.

— Двигайся, — умоляет Ники девушку. — Не останавливайся, беги!

— Лё-о-од! — слышится справа впереди.

Доминик сворачивает на параллельную улицу, пальцы, сомкнутые на запястье Кейко, становятся скользкими. Больше всего он сейчас боится отпустить её руку.

— Ники, стой, — просит Кейко. — Не беги, пожалуйста!

Они останавливаются, тяжело дыша. Ники шарит взглядом по земле, ищет в пыли смертоносные синие кристаллы. Не находит, но не может отвести глаз от пыли под ногами. «Если я пропущу, и мы наступим…» В полутьме слабый отблеск ледяных граней мерещится всюду. «Оно везде. Оно тут, у нас под ногами, кругом…»

— Ники, посмотри на меня, — голос Кейко возвращает Ники к реальности. Она берёт его лицо в ладони, целует, ерошит коротко остриженные волосы. — Успокойся. Я с тобой.

— Страшно, Кей… Как тут можно жить? — из пересохшего горла вырывается сиплый шёпот.

— Мы не живём, а выживаем. Успокойся. Пока все были на празднике, лёд разросся. Тут так часто бывает.

Из подъезда выбегает полуодетая женщина с тазом воды, едва не налетает на девушку.

— Что стоите? Куда нести?

— Мадам, полицию бы… — робко отвечает Кейко.

— Дура косая, пока дозовёшься полицию, тут всё льдом порастёт! — рявкает женщина. И спешит со своей ношей туда, где слышны испуганные голоса людей.

Кейко обиженно закусывает губу, провожает её взглядом.

— Она права. Ники, поезжай домой. Я нужна там, — твёрдо говорит она. И прежде, чем Доминик успевает что-либо возразить, исчезает за углом.

— Завтра в десять утра! — доносится до молодого человека её звонкий голос.

Ники хочется догнать её, и он даже делает шаг… но на краю зрения мелькает под ногами что-то светлое, и парень испуганно шарахается в сторону. Сердце колотится, ноги отказываются повиноваться. Доминик прижимается спиной к стене, закрывает глаза.

«Как брат учил? Сосчитать до тридцати… и что потом? Я не могу туда, я не пойду… Но там же Кей, я её не брошу…»

Из подъезда высыпает целая компания с различными ёмкостями, в которых плещется вода. Доминик оказывается на их пути, и волей-неволей приходится следовать за ними. И лишь несколько минут спустя он понимает, что идёт не туда и вообще не ориентируется в переплетении узких переулков.

«Где я? Как теперь обратно-то? Чёртов Третий круг! Увезу отсюда Кей и не позволю возвращаться обратно никогда-никогда!»

Доминик мечется от перекрёстка к перекрёстку, натыкаясь на людей. Кто-то возвращается домой, кто-то спешит с вёдрами воды на крик: «Лёд!», кто-то вышел подработать.

— Эй, месье! Не желаете любви с лучшей девушкой в квартале? Месье, всего-то за пяток купонов. Не жмоться, красавец, сказочное удовольствие гарантировано!

— Смотри, куда ноги несут, сопляк!

— Месье желает девушку? Может, мальчика? За небольшую доплату могу предложить детишек…

Накатывает новая волна ужаса. Ночь обезличивает, прячет глубоко в карманы тёмных одеяний все знакомые здания и ориентиры. Всё труднее дышать, кружится голова. «Я заблудился», — думает Ники со странной смесью ужаса и эйфории. Действительно, смешно: столько раз бывать тут и в светлое, и в тёмное время суток — и с перепугу потеряться настолько, что вообще не понять, где находишься.

— Месье! — окликает Ники прохожего. — Месье, подскажите, где я нахожусь? Что это за линия, в какой стороне Второй круг?

Прохожий шарахается от Доминика, его сотрясает сильный кашель, от которого в воздухе разливается зловоние. Кажется, что человек гниёт заживо. Ники отшатывается от него, налетает спиной на столб, обозначающий остановку гиробуса. «Указатель. Здесь должен быть указатель», — взгляд лихорадочно шарит в поисках таблички, но не находит.

— Где я? Господи, да что же это… — тихонько стонет Доминик.

Безымянные перекрёстки. Тусклый свет одиночных фонарей. Тёмные провалы окон. Одинаковые безликие высотки. Под ногами битое стекло, пыль, мусор. Белая футболка пропиталась потом, липнет к спине. Живот подводит от острого чувства страха и одиночества.

— Кей-ко-оооооооооо!!! — отчаянно орёт Доминик.

Ответом ему — лишь отзвуки пьяных голосов вдали. Ники садится на растрескавшийся тротуар, обнимает себя за плечи.

— Соберись. Соберись! Успокойся и думай, как выбраться, — шепчет он.