Подвиги Ахилла - Ирина Измайлова Страница 33

Новое яркое воспоминание об убитом друге пробудило в душе резкую боль, но не злобу. Ахилл снова взглянул на распластанное в пыли тело Гектора. И ощутил как что–то острое, будто горячая игла, кольнуло его прямо в сердце.

«Если я не могу его добить, — подумал герой, — то нужно хотя бы перенести его в тень, спрятать от этих жгучих солнечных лучей. Тогда он будет умирать не так мучительно…»

Он вновь достал меч, на этот раз для того, чтобы обрезать ремень, которым ноги раненого были привязаны к колеснице. Едва он успел это сделать, едва выпрямился, собираясь вложить клинок в ножны, как вдруг за спиной у него раздался пронзительный, невероятный в полной тишине крик:

— Не надо!!!

Он вздрогнул и стремительно обернулся.

По равнине, прямо к нему, бежала женщина. Само ее появление, словно бы ниоткуда, так ошеломило Пелида, что он подумал: не видение ли возникло перед его глазами, после стольких потрясений… Но нет, женщина была на самом деле. Тонкая и грациозная, в изорванном до лохмотьев нежно–зеленом платье, в облаке медно–рыжих, до колен, волос, босая, с окровавленными ногами — она бежала, шатаясь, хрипя, оступаясь, беспомощно протянув к нему руки.

— Не надо! — вновь простонала она.

— Что «не надо»? — воскликнул растерянно Ахилл.

— Не убивай!

И она упала перед ним на колени, подняв вверх залитое потом и слезами, выпачканное пылью лицо, невыразимо прекрасное даже сейчас, несмотря на грязь, бледность, искусанные и опухшие губы.

— Откуда ты взялась?! Кто ты такая? — выдохнул Пелид, поднимая выше свой меч, чтобы женщина не ухватилась за него и не изрезала себе руки.

— Я — жена Гектора, — хрипло произнесла она. — Я бежала за твоей колесницей, по следу крови…

«Сколько же времени я возился с колесом, что она успела? — подумал герой, уже совершенно растерявшись. — И как она смогла пробежать столько? Я сам бы падал от усталости… И как ей удалось миновать три ахейских лагеря? Или им сейчас ни до чего нет дела — празднуют… или приняли ее за лесную нимфу и не решились остановить?»

— Я знала, что он жив, — продолжала женщина, хватаясь за руку героя, державшую меч. — Прошу тебя, Ахилл, заклинаю тебя жизнью твоих отца и матери, не убивай его!

— Мой отец уже умер, — глухо сказал герой. — А моя мать, если верить в историю моего рождения, бессмертна… И я не собирался его убивать. Он и так умирает. Я взял меч, чтобы обрезать ремень. Клянусь, когда я привязал Гектора к колеснице, я был уверен, что он мертв!

Эти слова оправдания вырвались невольно, и прозвучавшее в голосе Ахилла смятение и смущение внушили женщине надежду.

— Да, да, я знаю, ты не стал бы мучить раненого! — воскликнула она.

И… я вижу, его можно еще спасти! Именами всех богов, богоравный Ахилл! Дай мне одну из твоих лошадей и позволь попробовать довезти Гектора до Трои…

Ахилл рассмеялся коротко и резко, и тут же передернулся, будто от внезапной боли.

— Даже будь я и вправду сумасшедшим, за которого ты приняла меня, троянка, я бы вряд ли это сделал. Но допустим, я исполнил бы твою просьбу. Во–первых, его нельзя везти на лошади, да и в колеснице тоже, он умрет почти сразу. Если ты думаешь, что его можно спасти, то должна дать ему возможность лежать неподвижно. И второе: ты каким–то образом пробежала вслед за мной через три наших стана. Обратно ты не пройдешь и одна, а уж тем более, с ним вместе.

Молодая женщина еще крепче сжала его руку.

— Ну так помоги мне! Помоги… Я знаю, что раз ты не добил моего мужа, то в твоем сердце уже нет ненависти… Ты не такой, как другие! Вся Троя была в изумлении от твоего великодушия, когда вчера ты отпустил Деифоба и других троянских пленников! Помоги мне спасти моего Гектора, и я клянусь тебе: он никогда, никогда больше не будет убивать ахейцев!

— Как можешь ты клясться от имени мужчины, безумная?! — возвысил голос базилевс. — Кто дал тебе право?..

— Я знаю моего Гектора! — вскричала она, поперхнувшись пылью и слезами, закашлялась, но продолжала: — Ты видишь — он на грани смерти. Возможно, он уже не будет здоров, и его прежняя сила исчезнет. Но если и нет, разве после такого твоего великодушия, обязанный тебе жизнью брата и своей жизнью, — разве после всего этого Гектор сможет поднять против тебя меч?

Ахилл покачал головой, все с большим изумлением глядя на это хрупкое и слабое существо, в котором все яснее проявлялась совершенно немыслимая сила.

— Как тебя зовут? — спросил он, наконец.

— Андромаха.

— Ну вот, Андромаха… Все это — пустой разговор. Рана Гектора смертельна. Тебе не спасти его. Я обрезал ремни, чтобы перенести его в рощу, в тень. Сейчас я это сделаю. Если хочешь, помоги — поддержи ему голову.

Со всей осторожностью, все более поражаясь себе, герой поднял тело своего врага на руки. Гектор снова застонал, и Андромаха тихо заплакала, бережно подставив руки под его вывалянные в грязи кудри. Пока они шли, у Ахилла родились две мысли: во–первых он вспомнил про свой грот за рощей и решил, что отнести туда раненого будет всего удобней — там никто его не найдет. И вторая мысль, очень смутная и как бы прозрачная, но совершенно неотвязная: снадобье! Он вспомнил о хранившемся в его шатре снадобье старого Хирона!