Гробницы пяти магов - Андрей Васильев Страница 33

– С кругом нехорошо вышло, – Монброн вздохнул. – Вот прямо стыдно даже. Одна радость – не только за себя, а сразу за всех нас.

– Тебе должно быть стыднее других, ты лидер. Я тебе все-таки жизнь свою доверила, – Аманда снова легла и накрылась одеялом с головой. – И не болтайте, дайте поспать.

– Вот что за человек? – возмущенно спросил меня Гарольд. – Лишь бы уколоть! Вот прямо придушил бы!

– Я все слышу, – раздалось из-под одеяла. – И я не согласна с таким положением дел. Эраст, ложись спать, Монброн подежурит. Во искупление своей вины.

– Сочтемся, – пообещал девушке Гарольд, памятный платок, впрочем, доставать не стал. – А ты, Эраст, и впрямь ложись. Все одно скоро де Лакруа будить.

Засыпая, я услышал звук, который больше всего напомнил мне звон оборвавшейся струны – Гарольд установил защитный круг.

Утро встретило нас прохладой, напоенной запахом трав и ярким солнцем. Я, по чести, опасался того, что гроза сменится хмарью и мелкой водяной дрянью, которая будет сыпаться из низких серых туч. Из всех видов дождя эта самая пакостная – вроде бы и не замечаешь ее, но при этом промокаешь с головы до ног. Мы-то еще ладно, а вот девочки наши и простыть могут.

Но – нет. Солнце светило, в небесах радостно заливался жаворонок, и даже развалины замка, некогда носящего имя Ротрик, выглядели достаточно гостеприимно. Впрочем – так оно и было. Его хозяева встретили нас добром и добром проводили, кем бы они ни являлись.

Ребята весело гомонили, седлая коней, Карл по обыкновению подначивал де Лакруа, который делал это два раза – один для себя, и один для Луизы. От него не отставала Флоренс, правда ей двигали не столько юмористические соображения, сколько легкая женская зависть – за нее-то лошадь никто не седлал, все самой приходилось делать. Единственное – седельные сумки она сама не носила, это была наша забота.

Я управился быстрее остальных и, перекинув сумку через круп коня, задумался, глядя на длинный предмет, завернутый в тряпку. Это была приснопамятная шпага, которая досталась мне в лесу, как трофей. Выкинуть я ее так и не решился, вещь-то дорогая. Но и таскать с собой её было небезопасно.

Постояв с минуту, я взял этот сверток и вернулся туда, где мы провели ночь.

В этом помещении все было так, как и накануне – полумрак, тишина, груды мусора по углам, потухший очаг и запах остановившегося времени.

Осмотревшись, я подошел к одной из куч, состоявшей из битого камня, каких-то обломков и ржавых металлических предметов, кое-как разгреб ее, развернул ткань и положил шпагу в получившийся незамысловатый тайник.

– Присмотрите за клинком, – негромко сказал я тем, кто, возможно, меня слышал. – Хорошее оружие, но не могу я везти его с собой дальше.

Тишина была мне ответом.

А потом я сделал то, чего не смог сам себе объяснить ни в тот момент, ни потом.

Стянув перчатку, я сжал клинок шпаги голой рукой. Он был заточен на совесть, а потому моя кровь немедленно запятнала и его, и камни под ним.

– Спасибо вам, – произнес я, не рассчитывая на ответ.

По комнате пронесся легкий ветерок, в очаге на миг поднялось и тут же опало яркое пламя, а моей щеки чуть ощутимо коснулось что-то, более всего похожее на девичью ладонь, но при этом пронзительно-ледяную.

– Эраст, – донеслось с улицы. – Мы отбываем. Ты где есть?

– Прощайте, – я закидал шпагу мусором, поклонился очагу, и, на ходу затягивая ладонь платком, поспешил к выходу.

Гарольд заметил повязку на моей руке, но говорить ничего не стал. Точнее – мне не стал, а вот Луизу, как только мы немного удалились от развалин, спросил:

– Скажи мне, Лу. Ты не слишком интересовалась легендами и преданиями сопредельной державы, это понятно. Но историю родного королевства ты же изучала?

– Обязательно, – подтвердила Луиза, хрустя сухарем, завтракали мы всегда на ходу. Флоренс была против, говоря о том, что завтрак — это самая главная еда, но кто ее слушать-то будет? – Историю знать надо. Папенька всегда говорил о том, что если человек не знает своего прошлого, то он лишен будущего. И потом – это же интересно! У нас богатое прошлое, за века чего только в королевстве не случалось.

– И войны, конечно, тоже? – гнул свою линию Гарольд.

Мы с Амандой переглянулись – было ясно, что он хочет вызнать.

– Полно, – Луиза глотнула воды из меха, который ей подал Робер. – У нас королевство на торговых путях стоит, место торное, хорошее. То и дело кто-то нас завоевать хотел. Пару раз даже завоевывали, еще до Века Смуты. Но потом этих агрессоров все равно с наших земель изгоняли.

– А про совсем древнюю историю тебе рассказывали? – сузил глаза Гарольд.

– Монброн, если что-то хочешь узнать – так и спроси, – чуть не подавилась де ла Мале. – Что ты вокруг да около ходишь?

– Был такой случай в истории Форнасиона, что маги королевскую конницу огнем сожгли? – не выдержала Аманда.

– Был, – немедленно ответила Луиза. – Очень давно, две тысячи лет назад, если не больше. Я почему помню – дело небывалое. У нас обычно железом воевали, магических битв не было почти. Нет, маги всегда воинов усиливали, до Века Смуты, само собой. А вот чтобы наоборот, чтобы маги главные, а воины им в помощь – только один случай такой и был.

– Две тысячи лет, – тронув мою руку, почти шепотом сказала Аманда. – Я знаю, кто их учитель.

Я тоже знаю, чьи именно они ученики. Ночью, во время разговора я это только заподозрил, а сейчас просто уверен в своей правоте.

– Это случилось во время мятежа мага Виталия, – продолжила де ла Мале. – Ну, того, который себя Черным Властелином назвал. Помните, нам наставник рассказывал про него, и про то, что после этого боги отняли у магов способность заниматься каким-то одним видом магии. Его потом сожгли где-то неподалеку от нашего замка, в герцогствах.

Я про него до Ворона слышал, от мастера Гая, он мне даже фрагменты из старых рукописей зачитывал. Как там?

«И поднял Виталий мятеж против законов людских и божественных, огнем и мечом пройдя по Рагеллону. И мрак следовал за ним и воинством его, как собака идет за своим хозяином. И было у него двенадцать учеников, которые погибли еще до того, как его самого сожгли на столбе на горе Штауфенгрофф, у подножия которой теперь каждую осень шумит веселая ярмарка».

Не знаю, каков был этот Виталий и в самом ли деле он собирался повергнуть этот мир во мрак, но вот ученики у него были отличные ребята. Может, это и неправильно, ведь по идее эти трое были среди тех, кто выступил на стороне Тьмы, а наши помыслы и устремления должны тянуться к Свету, по крайней мере, боги требуют именно этого, но мне их жалко. И их, и тех девятерых, которые нашли свой конец в других местах. Тьма, Свет – это все слова, которые все произносят походя, даже не задумываясь об их смысле. Даже слуги богов, доводя до людей их законы, просто бросают эти слова в воздух, даже не стремясь узнать – упало ли семя в души тех, кто их слушает?