Дитя мертвых Богов - Маргарет Уэйс Страница 33

Чемош спешился и направился к ним. Лошадь осталась неподвижно стоять там, где он ее оставил, как будто превратилась в камень. Паслен придвинулся поближе к Рису.

«Кендер с рогами, — мысленно повторял он, чтобы прибавить себе храбрости. — Кендер с рогами».

Атта заворчала, но монах успокоил ее.

Чемош даже не взглянул на кендера и собаку. Скользнул безразличным взглядом по Рису. Внимание Бога сосредоточилось на Мине. Лицо его было напряженным и мертвенно-бледным от гнева, темные глаза смотрели холодно.

Мина разглядывала Чемоша из-за посоха, и Рис, почувствовав, что она дрожит, успокаивающе сжал ее плечо.

— Мне не нравится этот человек, — пролепетала Мина. — Скажи ему, пусть уходит.

Чемош застыл на месте и гневно взглянул на рыжеволосую девочку, прятавшуюся среди складок плаща монаха.

— Пора кончать эти игры, Мина! — рявкнул он. — Ты выставила меня полным идиотом. Хватит, посмеялись. А теперь пошли со мной, домой.

— Я с тобой никуда не пойду, — пискнула Мина. — Я тебя в первый раз вижу. А Золотая Луна не велела мне разговаривать с чужими.

— Мина, перестань пороть чушь… — рассерженно начал Чемош и протянул руку, чтобы схватить ее.

Мина ударила Повелителя Смерти по ноге.

Паслен со свистом втянул в себя воздух, зажмурился и приготовился к концу света. Но конец света не наступил, и кендер, немножко приоткрыв глаза, увидел, что Рис спрятал Мину за спиной, закрыв ее своим телом. Чемош выглядел весьма угрюмо.

— Занятную комедию ты тут разыгрываешь, Мина, но у меня нет времени на развлечения! — нетерпеливо воскликнул он. — Ты пойдешь со мной и отдашь мне реликвии, которые ты нагло украла из Дома Святотатства. Иначе твои друзья сейчас отправятся в Бездну…

Остальная часть угрозы Чемоша потонула в раскатах грома. Небо вдруг стало черным, как его плащ. Над головой, клубясь, неслись грозовые облака. Хлынул проливной дождь. Вместе с порывом ветра и града перед путниками внезапно возникла Зебоим.

Богиня наклонилась и подставила Мине щеку.

— Поцелуй тетушку Зи, дорогая, — сладким голоском произнесла она.

Мина спрятала лицо в рясе монаха.

Зебоим пожала плечами и перевела взгляд на Чемоша, который смотрел на нее с выражением лица темным и страшным, словно буря.

— Что тебе нужно, Морская Ведьма? — прорычал он.

— Я беспокоилась за Мину, — заявила Зебоим, бросая на девочку любящий взгляд. — А ты что здесь делаешь, Повелитель Гнили?

— Я тоже волновался… — начал Чемош. Зебоим рассмеялась.

— Волновался о том, как бы побольше испортить дело? У тебя была Мина, у тебя была башня, «Солио Фебалас» и Возлюбленные. И ты все это потерял. Твои Возлюбленные превратились в мерзкую кучу грязи и пепла на дне Кровавого моря. Башня у моего брата. Верховный Бог забрал «Солио Фебалас». А что касается Мины, она сейчас совершенно ясно заявила, что не желает иметь с тобой ничего общего.

Чемош не нуждался в пересказе своих злоключений. Он повернулся спиной к Морской Богине и опустился на колени перед Миной, которая осторожно и удивленно разглядывала его.

— Мина, дорогая моя, прошу, выслушай меня. Я сожалею, если напутал тебя. Прости за то, что я причинил тебе боль. Я ревновал… — Чемош смолк, затем продолжил: — Вернись со мной в мой замок, Мина. Мне так не хватает тебя, я люблю тебя…

— Мина, дитя мое, не ходи никуда с этим злодеем, — вмешалась Зебоим, отпихнув Повелителя Смерти. — Он лжет. Он не любит тебя. И никогда не любил. Он тебя использует. Пойдем со мной, будешь жить с тетей Зи…

— Я иду в Дом Богов, — возразила Мина, схватив Риса за руку. — Туда очень далеко идти, так что нам пора. Пошли, господин монах.

— Дом Богов, — после паузы, вызванной удивлением, повторил Чемош. — Да, это далеко. — Он развернулся на каблуках и пошел к своей лошади. Усевшись в седло, он взглянул на Риса из-под низких густых бровей. — Очень далеко. И дорога туда опасна. Не сомневаюсь, мы скоро с тобой увидимся, монах.

Он яростно вонзил шпоры в бока лошади и ускакал прочь. Зебоим некоторое время смотрела, как он удаляется, затем обернулась к Рису.

— Это действительно далеко, Рис, — с игривой улыбкой заметила Богиня. — Вам предстоит провести в пути долгие месяцы, а может быть, и годы. Если вы останетесь в живых. Хотя у меня есть одна мысль…

Зебоим быстро наклонилась к Мине и зашептала ей что-то на ухо.

Мина выслушала ее, сначала нахмурившись, затем глаза ее широко раскрылись.

— И я могу это сделать?

— Разумеется можешь, дитя мое. — Зебоим погладила ее по голове. — Ты можешь все. Доброго вам пути, друзья мои.

Зебоим рассмеялась и, раскинув руки, исчезла в яростном порыве ветра, который сменился легким ветерком и, все еще смеясь, улетел прочь.

Рис облегченно вздохнул и опустил посох.

— А зачем этот человек с таким глупым лицом хотел, чтобы я пошла с ним? — спросила Мина.

— Он обознался, — сказал Рис. — Принял тебя за кого-то другого. За какую-то свою знакомую.

Солнце еще стояло высоко, но Рис, утомленный встречей с Богами и нытьем Мины, решил остановиться на ночлег пораньше. Они расстелили одеяла на берегу ручья, который извивался, словно змея, среди высокой травы. Укрытием им послужила небольшая рощица.

Паслен скоро оправился от потрясения и начал изводить Мину, выспрашивая, что такого сказала ей Богиня. Мина качала головой. Она была погружена в какие-то размышления, наморщив лоб и прикусив губу. В конце концов она отбросила беспокоившие ее мысли и, сняв башмаки и чулки, отправилась плескаться в ручье. Друзья поели сушеных груш и копченого мяса, затем устроились у костра.

— Я хочу посмотреть на карту, которую ты нарисовал, — внезапно заявила Мина.

— Зачем? — подозрительно спросил Паслен и прикрыл руками сумку.

— Просто хочу посмотреть, и все, — объяснила Мина. — Все твердят, что до Дома Богов очень далеко. Я хочу сама посмотреть.

— Я уже тебе показывал, — заупрямился Паслен.

— Показывал, так покажи еще.

— Ну ладно, хорошо. Но сначала иди помой руки, — велел кендер, вытаскивая из котомки карту и расстилая ее на своем одеяле. — Я не хочу, чтобы на ней остались следы грязных пальцев.

Мина сбегала к ручью, умылась и вымыла руки.

Рис во весь рост растянулся на траве, наслаждаясь послеобеденным отдыхом. Атта лежала рядом, положив голову ему на грудь. Он гладил собаку и смотрел вверх. Солнце осторожно балансировало на границе между днем и ночью. Небо окрасилось в нежные сумеречные тона — розовый и золотой, пурпурный и оранжевый. Но Рис словно чувствовал на себе взгляд чьих-то бессмертных глаз, устремленный на него оттуда.