Сомнамбула. Книга 2. Другая сторона Луны - Александр Зорич Страница 33

– Не уничтожат, будь уверен. И один лишь этот факт покажет, что наш военный потенциал в разы превосходит ваш!

– Пусть так, но... зачем... – Максим с трудом подбирал слова, – зачем вы устраиваете такой жуткий... чрезмерный... террористический акт? Ведь могут погибнуть сотни тысяч людей! Невинных людей!

Брат Молот зло сузил глаза.

– Олигархи должны увидеть всю серьезность наших намерений. Уничтожив губернаторство Марс, мы выдвинем ультиматум. Мы заявим, что объектом нашей следующей атаки станет Луна. И вот после этого ультиматума... – брат Молот обвел взглядом своих сидящих за столом соратников, которые попрежнему жадно ловили каждое его слово, – после этого ультиматума начнется настоящая революция. Народ больше не станет терпеть воров-олигархов, которые не в состоянии обеспечить даже самое насущное: безопасность! Волна революции сметет и «Беллону», и Оберпротектора, и Ассамблею Колоний! Да, братья и сестры, только так, через Ужас и Страх, можно воззвать к тому немногому человеческому, что еще осталось в душах заводских рабочих и офисных служащих Луны и Марса! Только так и можно вырвать рабов телевизоров и супермаркетов из их скотского состояния!

Все братья и сестры разразились аплодисментами, словно дело было на официальном митинге. «Похоже, не договоримся, – мрачно подумал Максим. – Что же делать? Какие еще аргументы привести?»

Неожиданно в трапезную, тяжело прихрамывая, быстрым шагом вошел брат Каменщик, командир крейсера-дисколета «Гималаи», который несколько часов назад пострадал от подрыва на ядерных фугасах «Армии пробуждения». Вид у него был весьма свирепый, а серьезность намерений дополнялась пистолетом в правой руке.

– Где этот мерзавец? – спросил он негромким, севшим от бешенства голосом.

И, заметив наконец Максима, сам же себе ответил:

– Ага, вот он!.. Братья и сестры, корабль этого… атаковал мой крейсер! И не чем-нибудь, а термоядерными зарядами!

– Чистыми зарядами, – уточнил Максим, словно бы это чтото меняло.

Брат Молот поглядел на него как на говорящую сколопендру:

– Так это правда? Ты сперва пытался подорвать наш новейший крейсер, а потом как ни в чем не бывало пришел сюда говорить о мире? Хорош дипломат.

– Я бы хотел подчеркнуть, – Максим старался, чтобы его голос звучал как можно тверже, – что от лица «Армии пробуждения» я действовал лишь во втором случае, когда просил о заключении мира. А ваш крейсер-дисколет я атаковал по собственной инициативе. Потому что я был свидетелем того, как вы бесцеремонно отобрали нашу ресурсную базу в секторе Троянцев Юпитера! И считал, что вы должны понести за это справедливое наказание!

– Болтовня! – выкрикнул брат Каменщик, подходя к Максиму вплотную. – Никто и никогда не будет безнаказанно взрывать мины на курсе моего крейсера!

– Вынужден согласиться со своим братом, – ледяным тоном сказал брат Молот, всем телом повернувшись к Максиму. – Я снимаю с тебя дипстатус.

И коротко приказал:

– За борт.

В трапезной появилась четверка автоматчиков. С Максима сорвали тогу и грубо толкнули к выходу. Конечно, сопротивляться было бесполезно. Унижаться перед братом Молотом, что-то пытаться ему объяснить – и подавно.

«А ведь обидно! – подумал Максим. – Прав был товарищ Дементьев! Переговоры с этими психами бессмысленны! Сразу надо было гасить Аэрополис из всех калибров! Да что там «гасить»! Даже если бы я таранил Аэрополис на «Барракуде», и то проку было бы в сто раз больше! А так и мира не добился, и пропаду почем зря...»

Дальнейшие события походили на сон – сумбурный и быстрый.

Когда Максим находился в одном шаге от выхода из трапезной (в спину его толкали автоматчики, шествие возглавлял брат Каменщик), внезапно погас свет.

Весь свет. Вообще.

В следующий миг тьму трапезной прорезали две ярчайшие вспышки.

Сильная ударная волна, несущая осколки бокалов и брызги шампанского, властно вышвырнула Максима в коридор.

Таким образом Максим – помимо своего желания – обнаружил себя сидящим верхом на брате Каменщике. Поскольку после двух вспышек все вновь погрузилось во тьму, ориентироваться приходилось на ощупь и на слух.

Звуковая информация ограничивалась несколькими громкими хлопками аварийно закрывшихся герметичных дверей.

Брат Каменщик, похоже, при падении получил какое-то серьезное ранение – по крайней мере, он не шевелился, а пальцы Максима почти сразу наткнулись на лужу горячей крови. Максим нашарил в темноте пистолет брата Каменщика. На ощупь проверил наличие обоймы и положение предохранителя.

Вдруг под потолком включился ряд тусклых аварийных лампочек. Максим огляделся. Коридор был пуст до самого конца и заканчивался внушительного вида гермодверью. Он обернулся к трапезной. Та же картина – захлопнувшаяся гермодверь.

«На борту Аэрополиса был взрыв... – попытался провести анализ Максим. – Как минимум один... Он произошел то ли в самой трапезной, то ли по соседству... Покушение на брата Молота? Вполне вероятно. Теперь в любой момент может нагрянуть аварийно-спасательная партия...»

И партия действительно нагрянула!

Гермодверь, ведущая в трапезную, вдруг отъехала в сторону и ураганный ветер властно повлек Максима обратно – туда, откуда он был полминуты назад вышвырнут взрывной волной. Там, в трапезной, не горело даже аварийное освещение.

Зато там были люди. Неизвестные люди, облаченные в боевые спецназовские экзоскелетные скафандры. И у этих скафандров, конечно же, были мощнейшие фары. Которые сразу же метнулись к Максиму и ослепили его.

Но чей это спецназ?! Неужели «Беллоны»?!

Чтобы не быть втянутым в трапезную ураганным ветром истекающего за борт Аэрополиса через внушительную дыру воздуха, Максим упал ничком. Над ним склонились три бойца неведомого штурмового подразделения.

Один из них на всякий случай держал его под прицелом. Другой протянул ему дыхательную маску. Третий, сбросив со спины компактный плоский рюкзак, извлек из него легкий гермокостюм.

Все это произошло крайне своевременно, потому что от перепадов давления и дефицита кислорода у Максима уже плясали перед глазами малосимпатичные кровавые черти.

Незадачливый дипломат, благодарно кивая, дескать «понял, понял!», натянул дыхательную маску заодно с мягким шлемомнаголовником, в который было встроено переговорное устройство, и начал одеваться.

– Ты Максим Верховцев, верно? – услышал он в наушниках. Не приходилось сомневаться, что с ним говорит ближайший спецназовец.

– Да.

– Хвала Справедливости! У нас три – подумать только, три! – приказа! И все одинаковые: вытащить отсюда Максима Верховцева живым или мертвым!

– «Или мертвым»? – мрачно переспросил он. – Так вы всетаки работаете на «Беллону»?