Река Снов. Кольцо зеркал - Сергей Сезин Страница 33

Я размышлял и размышлял, пока не пришел к следующему выводу: для приведения в действие Печати в данном случае нужно, чтобы человек с нею ее активировал, то есть сказал какие-то слова, на которые заклинание сработает. Обычно это такие слова, которые человек сам по себе говорить не должен, чтобы случайно не сгореть без всякой нужды. То есть если агент – автомеханик, то он может иметь пусковым словосочетанием «Лич Иш-Велер в Арвинде» или что попроще. Но вот слов «коробка передач» – нельзя.

К чему это я? Что-то меня в сторону унесло… Ах да, то есть активация заклинания срабатывает, когда агент желает не попасть в руки врага и произносит его. Если же агент сам желает предать, он спокойно расскажет все, что знает, и заклинание не сработает. Можно даже рассказать тайны на другом языке, чтобы не включилась какая-то потайная активация. И все – тайна выдана. Заклятие есть, но не активировано, агент жив. И что из этого следует? Конечно, если врага перевербовать, то все решаемо. Но это не всегда возможно. А как заставить его выдать тайну мимо воли, если он такой уж неподкупный? Принуждением магическим. Да, можно. Только лич тоже не дурак и это просчитать способен. Потому наложим принуждение – и увидим живой факел.

Но это еще не все. Гипноз. Чистый или с предварительным введением снотворных. Вот здесь личу тяжело, ибо препаратов много, на все не рассчитаешь. И, кстати, «илинден» сравнительно новый, ему лет семьдесят с начала производства. А был тогда Ашмаи? А демоны это ведают…

И еще можно сделать хитрее: дать агенту такую адскую смесь – снотворное и растормаживающее сразу. И попытаться выдавить из него часть информации. Все ведь не успеет сказать. А уже потом ему скажут, что, мол, ты проболтался и тебя не помилуют. Потому можешь претерпеть кару за это, а можешь сменить хозяина. Расскажешь все остальное – и можешь не сжигать себя. Ежели даже он впадет в расстройство и сожжет себя – уже есть что-то от него.

Кстати, это очень старая разработка, из Старого мира. Так называемая «сыворотка правды». В нее входили два препарата – один стимулирующий, а второй снотворный, но с хитрым эффектом: при быстром введении он давал короткую реакцию не засыпания, а, наоборот, возбуждения. Поэтому получивший «сыворотку правды» человек ощущал себя в эйфории, и хотелось ему поделиться с остальными. Разумеется, этот ключ не отпирал всех замков, но… помогал.

А что мы ему дадим с этой целью, исходя из наших условий? Например, «илинден» и «белый кролик». Только надо допрашивающему беречься от попытки агента возлюбить его. Но я бы лично не хотел этим заниматься. И не по причине возможной любви агента. Пусть трудятся более молодые и выше чином, если сами не надумают.

Настал вечер, и я высказал эту идею, причем от личного исполнения попытался уйти, сославшись на то, что легко сам впадаю в транс при введении пациента в гипноз. Это, естественно, преувеличение. Просто никто не любит гипноза, потому им пользуешься крайне редко. У двоих коллег идей не было, третий выдвинул предложение составить Круг и задавить соединенными силами Печать в зародыше.

Обычно инициатор и воплощает свои идеи в жизнь, но мой финт выводил меня в сторону. Поэтому работу взвалили на тех двух, у которых идей не было. Они отправились с начальством, а мы двое – по комнатам.

Утром мне дали не очень сложную работу разбора магически активных предметов, изъятых при обысках. Она не сложна, но кропотлива, и опасность некоторая есть. Я уже рассказывал про то, как в Самаре подписывал бумагу о скорейшей утилизации магически активных предметов. Но такой ужас, как самарские шары, бывает не столь часто. По большей части – это малоопасные амулеты против пищевых отравлений, сглаза, ментального доминирования, приворотные и все такое прочее. Вот я и разбирал подобные изделия – аккуратно прочитал сопроводительную бумагу, щипцами открыл коробку с амулетом, щипцами же извлек и начал работать. А устроили меня в покоях личного мага барона, в его магической лаборатории, где есть меры магической защиты против неприятностей со стороны Силы. Рассмотрел, проверил направленность заклинания, потом вынес решение, вписал его в бумагу, опять упаковал. Как осмотрел пять предметов – позвонил помощникам. Они забрали осмотренные амулеты, потом принесли следующие. После трех партий меня сменил тот самый поручик, что собрался составлять Круг для борьбы с Печатью. Положено так – маг сильно устает при подобных исследованиях, а ошибка очень дорого стоит. Поэтому не надо до нее доводить. Так что до обеда я писал разные бумаги – как по тому, что я делал с амулетами, так и вообще – просто чтобы чем-то занят был. Магического истощения у меня нет, до полного безделья еще рано – значит, работай, а что именно тебе найдут в качестве работы – пусть об этом болит голова у начальства.

Оно свое дело знало туго, оттого и нашло бумажки, чтобы я не слишком бездельничал. Вот и читаю сейчас протоколы допросов сотрудников Камеры Знаний, что происходили в прошлом году, когда Вирац был занят. Не все допрашиваемые к этому моменту живы, на протоколах отметки проверки, но мне их вновь сунули – может, я что-то там найду. А не найду – так будет мне занятие.

И я что-то нашел. Значительное или нет – кто его знает, но нашел. На протоколе пятна крови двух разных человек. Ну, пятна крови допрашиваемого вообще-то возможны, особенно там, где он подписывается. Волновался человек, ставя свою подпись, и пошла у него от волнения носом кровь, капнув куда-то. Допросы – они очень сильно волнуют кровь, и давление может повыситься не только у немолодых типов вроде меня, но и у юношей, как этот вот допрошенный абориген семнадцати лет. Случается гипертония в этом возрасте и склонность к кровотечениям из носа, зубов и губ. Но вот два разных человека почему кровь на протоколе оставили? Неужто…

Ладно, я это отметил. А вот кто это мог быть? Арестант и следователь, арестант и машинистка, арестант и маг в черном…

Бумаги, где ничего не было особенного, сдал обратно архивариусу, бумагу с прилагаемым рапортом про пятна крови двух человек сдал секретарю Печенина. Время ужина. Еще один день в Вираце подходит к концу. Скорее бы… Прислушался к себе и понял, что я совсем не хочу заказывать ничего в этом самом кабаке. Может быть, завтра, может быть, совсем никогда. Потом будет видно.

Пока спускался на этаж к своей комнате, отчего-то почувствовал себя усталым, словно я в темпе бежал на верх крепостной башни, а не шел вниз на один этаж. Отчего же это? Да не суть важно. Может, амулеты, может, тесты на поиск старой крови…

Поручика не было, но кто-то за нами поухаживал – постели перестелены, в графине свежая вода, лампа заправлена. И это приятно. Хотя лучше дома самому перестилать и заправлять, чем здесь окунаться в неприятные детали этого мира…

Как выяснилось на следующий день, предложенный метод помог: пребывающий в полусне-полуэйфории агент проболтался о важном, а вот теперь его раскалывают обычные следователи. Печать он в действие не приводит и потихоньку сотрудничает. Почему потихоньку – потому что он рассчитывает выдавать информацию мелкими порциями, а не сразу всю. Ну да, он не руководитель вирацкой тайной службы ас-Орман, который все, что знает, явно сразу не сможет выложить. Он сошка помельче. Но это уже не моя епархия. Пока же мне пообещали награду за помощь следствию.