Удар змеи - Александр Прозоров Страница 33

К тому же у мечети, что-то живо обсуждая, столпилось еще с полсотни крымчаков в дорогих халатах, чалмах и фесках, сапогах и ботинках… И минимум половина — с саблями. Поди угадай, что у них на уме? Посему Андрей, ведя скакуна под уздцы, предпочел прижаться поближе к реке и смотреть исключительно себе под ноги… Хотя на поклон неверным его княжеское нутро все равно не сподобилось.

Сразу за мечетью дорога стала быстро сужаться, прижимая путников к скучной штукатурке дворцового забора, потом опять отвернула ближе к скале, обогнула чей-то двор — и город кончился. Путники оказались на довольно широком карнизе на высоте примерно десятиэтажного дома над долиной, похожей на отпечаток птичьей лапы: ущелье пятилось назад, ущелье отходило вправо, ущелье тянулось прямо, еще какой-то огрызок стремился влево. Причем во все стороны отходили широкие тракты. В самом просторном, прямом ущелье чуть ли не от самого дворцового моста стояли юрты. Их было несметное количество, сотни юрт, от совсем маленьких до огромных, метров десяти диаметром, перед каждой имелась коновязь с парой скакунов, из конусной макушки каждой вился дымок от очага. Там ходили люди, блеяли бараны, мычали коровы. Юрты, разумеется, стояли без всякого порядка, как бог на душу положит.

— Надеюсь, и нам там место найдется, — решил у развилки князь и стал было спускаться по извилистой, узкой тропе, но уже через несколько шагов его перехватил пеший татарин в отороченной белкой мисюрке:

— Ты куда, гяур?! Неверным в ханскую долину нельзя! Али ты раб?

Андрей, не отвечая, сразу повернул назад. Теперь выбор оставался один: по точно такой же узенькой дорожке ехать вправо, вдоль склона.

— Андрей Васильевич, княже, гляди!!! — скинув шапку, указал вперед Никита. Остальные холопы закрестились. Там, вознесшись на многосаженную высоту, созерцала путников святая Богоматерь на золотом фоне, с младенцем-Христом на руке, да еще в окружении апостолов. От такого зрелища и у Зверева рука потянулась ко лбу, творя крестное знамение.

— Правильно, стало быть, повернули. Нам сюда, — понял князь и поторопил холопов: — Что встали? Погоняй! Нам еще ночлег надобно найти.

Однако быстро пройти не получилось. Через три сотни шагов тропинка вывела их к церкви. Но не просто храму, а храму, полностью утонувшему в горе. Несколько выбеленных ступеней вели к резной двери, над которой лампада подсвечивала суровый лик святого Андрея Первозванного, сквозь ровный ряд прямоугольных окон был виден золоченый иконостас, выше, прямо в камне, осенял верующих огромный православный крест.

— Не сейчас, — предупредил холопов князь. — Сперва встанем на ночлег. Надеюсь, здесь постоялые дворы на исламские и христианские не делятся? У татар в долине места навалом.

Из церкви вышла пожилая, несколько полная женщина, в цветастом платке и стеганом халате, в обитых дорогой парчой туфлях, развернулась к образу Богоматери, несколько раз, крестясь, поклонилась.

— Никита… — тихо скомандовал Андрей.

— Ага, — бросил вожжи холоп, поспешил к женщине, встал рядом, осенил себя знамением, отвесил поясной поклон, потом обратился к местной единоверке.

Она выслушала, что-то проговорила, потом махнула рукой, перекрестила гостя. Никита пошел назад и еще издалека в голос сообщил:

— В городе и правда останавливаться нельзя, басурмане иноверцам запрещают. Говорят, гяуры рядом с ними могут жить только в порубе. Но если по этой дороге до самого конца доехать, войти в ворота Кичик-Капу, потом сразу выехать влево за стену, то там рядом будут постоялые дворы для православных. Сюда христиан много приезжает, родичей выкупать.

— Тогда трогай! — Князь вскинул глаза к сереющему небу, погладил коня по гриве, но в седло подниматься не стал. Уж больно много глаз татарских вокруг.

Миновав храм, дорога еще довольно долго, больше полуверсты, тянулась вдоль горы, потом повернула влево, по взгорку, замыкающему долину, добралась до горы напротив и повернула еще раз, ведя путников точно в обратную сторону. Тропа была узкой, от силы двум всадникам разъехаться, и никак не думала заканчиваться. Андрей все время боялся, что впереди покажется возок, и тогда кому-то придется сворачивать с дороги на скользкий покатый склон. Но пока везло — прохожие встречались только пешие, причем по виду в основном земляки: со светлыми лицами, в платках или шапках, в тулупах или зипунах, а не халатах. Мужчины — с окладистыми бородами и широкими усами. Татары миновали обоз только раз, компанией из трех человек. Словно для контраста все трое — тонкоусые, в круглых стеганых шапках с меховой опушкой, в подпоясанных кушаками халатах. Путники не кланялись, только глаза отвели. Крымчаки тоже не стали задираться. Может, оттого, что шли без оружия.

Дорога вдруг повернула круто вверх, и лошади встали. Их силенок никак не хватало, чтобы затащить даже относительно легкие, с одним лишь сеном, сани. Копыта скользили по заснеженным камням, полозья то и дело натыкались на мелкий щебень, превращавшийся в таких условиях в неодолимое препятствие. Холопы собрались возле одного возка, навалились, протолкнули его на несколько саженей вверх, но едва ослабили напор — сани медленно поползли назад.

— Все, табань! — вскинул руки князь. — Тут, похоже, дорога на такой транспорт не рассчитана. Никита за старшего, Мефодий со мной.

Сильно наклонившись вперед, он преодолел вверх по склону еще две сотни шагов, и только отсюда наконец увидел, куда вела путников тропа: повернувшись под прямым углом к горе, у ее основания темнел проход внутрь каменного массива.

— Гномы тут обитают, что ли? — буркнул Зверев, поднимаясь на небольшую площадку и входя в полумрак. Как оказалось, дорога тут не закончилась, а пошла вверх еще круче, да еще с крутым разворотом ко вторым, внутренним воротам. Андрей чуть не зарычал: — Проще было ступени вырубить. Повозкам тут все равно не проехать.

Вместе с холопом они поднялись ко вторым воротам, вышли на узкую, как тропа, улочку, огороженную двухэтажными каменными домами с черепичными крышами. Стены поражали размерами известняковых «кирпичей» — раз в пять больше обычного кирпича по всем измерениям. Через полста шагов улочка вывела к перекрестку с довольно широким проездом — тут уже и телеги могли разминуться. Проезд упирался в арку без ворот. Путники свернули туда.

— Что за место? — удивился Мефодий. — Ни стражи, ни пригляда, ни даже створок хоть каких не повесили!

— К мирной жизни привыкли, — ответил Зверев и тихо добавил: — Но мы их быстро перевоспитаем.

По эту сторону стены возвышались почти такие же каменные строения, как по другую, но стояли они более вольготно, на расстоянии и даже имели небольшие дворики, огороженные стенами все из того же крупного известняка. Князь, следуя наитию, повернул направо, прошел до третьего строения, постучал в узкую низкую дверь. Открыли почти сразу. Безбородый остроносый мужчина средних лет, в овечьей душегрейке и расшитой на груди рубахе, заправленной в широкие шаровары, настороженно стрельнул глазами в князя, в холопа:

— Православные? Перекрестись!