Завещание сталкера - Андрей Стрелко Страница 33

Только здесь Алексей сообразил, что до края леса Шастин мог доползти и сам. Пусть бы они потеряли время, но сэкономили бы силы для маршброска по болоту, где сам Шастин точно идти не сможет. В итоге, решили рискнуть и проделать часть пути по лесу, вопреки совету Центра. Пока Смирнов отдыхал, Ципик прошелся по краю зарослей с целью разведать дорогу. Поднимал мелкие камни и ветки и бросал их перед собой, чтобы вычислить невидимые глазу ловушки-аномалии. В голове отчетливо всплывали знания, полученные в учебке как раз для таких ситуаций, оказывается, не зря в них целый месяц вдалбливали правила выживания в условиях Зоны.

Пройдя вперед около пятидесяти метров, Алексей обнаружил на пути две аномалии, которые квалифицировал как «пресс» и «спираль», и, сделав небольшой вираж, определил тропу для прохождения опасного участка. Потом он вернулся назад, и вся троица двинулась по проложенной тропе. Шастин старался изо всех сил, греб руками и, хотя это давалось ему нелегко, довольно быстро двигался. Как только миновали опасный участок с аномалиями, Ципик отправился на разведку, а когда вернулся, Шастин уже немного отдышался и был готов продолжить движение. Идею с перемещением раненого по-пластунски решено было признать успешной, поэтому следующие полсотни метров Шастин снова вызвался проползти. К этому времени действие обезболивающих начало проходить – у Алексея снова появилась боль в раненой руке, а Шастин к концу отрезка морщился и стонал при каждом движении.

– Смотрите. – Смирнов дернул Ципика за рукав.

В двадцати метрах от того места, где находилась группа, что-то ярко светилось в траве. Несколько секунд все смотрели на подозрительные заросли, пока Шастин не сказал:

– Это артефакт.

– Откуда ты знаешь? – удивился Алексей.

– Знаю. Когда патрулировали в районе немецкой деревни, там по краю первой линии периодически выбрасывало артефакты. Всякие камни, стекляшки, некоторые так же светились. Но они всегда рядом с аномалиями бывают. И, кстати, вот такие, светящиеся, самые дорогие. За них умники хорошие деньги дают.

– Что-то многовато ты об артефактах знаешь. – Ципик оглянулся на сержанта. – Нам ведь запрещено сбывать артефакты.

– Так это, товарищ старший лейтенант, запрещено, когда ты здесь только три недели, как вы, а когда с полгода повоюешь, так начинаешь думать: почему начальству можно, а нам нельзя? Мы тут башкой рискуем, в шалашах живем, одной гречкой питаемся, оружие старое, обеспечение ни к черту, а они то, что мы находим и сдаем на «научные цели», потом контрабанде загоняют. – Шастин пополз дальше. – Это, по-вашему, как? Подберите, чего добру пропадать?

Про торговлю артефактами налево Алексей, конечно, слышал, и сейчас он колебался между желанием поднять свой первый артефакт и боязнью рисковать.

– А он не радиоактивный? – спросил он наконец.

– Всяко может быть, – философски ответил сержант, – но мы сейчас в такой жопе, что нам он лишним не будет. Может, старателя какого по пути встретим, он нам за артефакт поможет до точки дойти. Так что не поленитесь, сходите, только осторожно.

Спустя минуту Алексей уже стоял перед небольшим светящимся металлическим диском в десять сантиметров диаметром. Около минуты он изучал предмет, пытаясь определить степень опасности. Наличие артефакта – верный признак аномалии, так как большинство их являются именно продуктами жизнедеятельности оных. Алексей даже припомнил, что, например, артефакт «кровь земли» образуется в аномалии «воронья карусель». Чем был образован именно этот артефакт, Ципик определить не мог: ему не удалось найти поблизости ни одной ловушки. В конце концов он аккуратно подцепил диск палкой и выкатил его себе под ноги, а потом медленно, будто боясь обжечься, поднял его. Оказалось, что диск имел две не похожие друг на друга стороны: одну гладкую и блестящую, которая и испускала свечение, и вторую шершавую, с сероватым оттенком. Почти сразу Алексей обнаружил одно из свойств добычи: диск все время стремился перевернуться гладкой стороной вверх, будто имел с поверхностью земли одноименные заряды. Он не раз слышал о довольно диковинных артефактах, которые приносили из Зоны старатели, но о вещице с подобными свойствами раньше не слышал.

Однако Шастин, как оказалось, был более осведомлен о подобных вещах:

– «Неваляшка», – сказал он, как только смог разглядеть находку в руках подошедшего Ципика. – Только те, что находили раньше, не светились.

– Так, может, она радиоактивная? – Алексей отодвинул артефакт подальше от себя – на вытянутую руку.

– Вряд ли. Те, которые находили раньше, совсем не фонили. Если бы они были радиоактивными, то в них оставались бы хоть какие-то следы. А что светится, так это даже хорошо, дороже стоить будет – нестандартная. Правда, свечение может и потухнуть по пути, так часто бывает: найдешь артефакт – он с одними свойствами, а с места сорвешь – свойства меняются, иногда сразу, иногда через некоторое время.

Ципик еще раз удивился познаниям Шастина, видать, он занимался артефактами всерьез. «Ладно, сначала надо выбраться отсюда, а уж разбираться, кто в чем виноват, будем позже, если вообще это будет нужно». Шастина, похоже, догадки командира нисколько не волновали, его вообще сейчас волновало только одно. Пока Ципик ходил за «неваляшкой», он успел вколоть себе еще одну дозу анальгетиков и теперь был готов продолжить путь. Завернув артефакт в пакет от аптечки, Ципик спрятал его в рюкзак и пошел вперед.

За два часа им удалось пройти примерно половину пути. Шастин полз, Ципик шел впереди, Смирнов то и дело оглядывался назад – так и шли, пока из очередной разведмиссии Алексей не вернулся бегом.

– Все, ребята, – прошептал он, – игры кончились. Во-первых, дальше заросли все гуще – не проберешься. Во-вторых, впереди пять припять-кабанов.

– И что, не пройти? – прошептал Смирнов.

– Не пройти. Если я даже успею положить двух-трех, а остальные испугаются и убегут, то на звуки выстрелов обязательно явится кто-нибудь посерьезнее. Химеры, говорят, всегда на выстрелы бегут: знают, что там люди, а для химеры человек – самая желанная добыча. А химеры в этом лесу водятся. Давайте-ка выбираться из леса. Дальше по болоту пойдем. Смирнов, возьмешь сержанта на горб, я прикрываю. Выйдем из леса, поменяемся. Пошли.

Ципик держал под прицелом окружающие заросли, готовый в любой момент открыть огонь. Смирнов довольно резво подхватил товарища на плечи и двинул к окраине леса, а когда сзади раздался громкий звериный рык, даже припустил бегом. Алексей медленно попятился, там, откуда он недавно вернулся, нещадно трещали кусты – кабаны почуяли живое мясо и пошли на запах. Алексей оглянулся: Смирнов уже донес Шастина до забора и пытался ножом переломить проволоку, чтобы раненый мог переползти на другую сторону. Уйти без шума не удалось: из кустов высунулась огромная голова свиньи-переростка и, издав очередной громкий рык, бросилась на добычу.

Зверь стремительно приближался к Алексею, а вслед за ним уже показался еще один. Ципик выстрелил короткой очередью, отходя в сторону от того места, где сидели его товарищи. Поймав несколько пуль, первое животное слегка запнулось, но не остановилось. Один из выстрелов пробил череп, и глаза твари будто прикрылись, но теперь уже обезумевший кабан продолжал бежать. Вторая очередь была длиннее – у Ципика сдавали нервы, и автомат послал во врага чуть больше свинца, чем того требовалось. Кабан, не добежав двух метров, взрыл клыками землю и упокоился под корявой березой. Грохот выстрелов и неожиданная смерть вожака поубавили прыти у остальных членов отряда, четыре пары глаз, налитых кровью, недоумевая, смотрели на мясо, неожиданно давшее отпор.