Везунчик - Николай Романецкий Страница 33

Наживка была проглочена, и теперь следовало подсекать. И я подсек — рассказал ему, что знал. Без истории с Арчи Гудвином, разумеется, и только до того момента, как меня похитили. Не упомянул я о своем нанимателе и кое о чем другом: должно же что-то остаться и на потом. Хрустальные шкатулки тоже оказались за пределами моего рассказа.

У Бакланова, помимо репортерского цинизма, была и репортерская интуиция.

— Да, тут может быть не только убойный материал, тут может родиться сенсация. Да еще с выходом за кордон! — Его серые глаза подернулись поволокой мечтательности; он уже видел себя известным не только в масштабах северной столицы, он получал Пулитцеровскую премию. — Но каковы гарантии?

— А гарантий нет. — Я развел руками. — Могу только сообщить вам, что не стану претендовать на дележ гонорара. Все лавры общественной известности достанутся вам. Мне, при моей работе, они противопоказаны.

Он вновь задумался. Я терпеливо ждал.

— Слушайте, — сказал он наконец, — на кого вы работаете? Только не надо мне лепить горбатого, будто серчали на злых дядек из-за бедных несчастных малюточек!

— На кого я работаю, это секрет. Пока секрет… В интересах вашей же безопасности. А что касается злых дядек… Подумайте сами, с чем мы останемся, если у нас начнут отнимать еще и наших детей.

Эта фраза пробила даже репортерский цинизм. Кто из нас не мечтает оказаться в спасителях человечества?

— Вы романтик. — Это прозвучало так, будто он сказал: «Вы педераст!»— Но иногда мне нравится романтизм. В тех случаях, когда добро имеет кулаки. Я готов начать расследование. Сегодня же поеду в клинику…

— Э-э, нет! — оборвал я его. — Ни в какую клинику, друг мой, вы не поедете! Ни сегодня, ни завтра… Мне надо, чтобы наши действия были согласованы.

Он усмехнулся:

— Иными словами, чтобы Бакланов не рыпался и выполнял исключительно ваши указания.

— Иными словами — да!

— А если я пошлю вас к черту?

— Посылайте. Я обращусь к другому криминальному репортеру, более сговорчивому. Думаю, долго искать не придется.

— А я расскажу о вас всем моим друзьям. Что у вас крыша поехала, что вы одержимы маниакальной идеей, что вас разыскивают психиатры.

Я пожал плечами:

— Валяйте, рассказывайте! Хоть один желающий все равно отыщется. Возможно, он окажется менее опытным, чем вы, репортером. Возможно, мы с ним потерпим поражение… Что ж, по крайней мере, когда-нибудь вы убедитесь, что именно из-за вас преступление осталось ненаказанным. — Я старался сдерживаться, но последние фразы, помимо воли, звучали, как обвинения. — Вы узнаете это, когда ваш сын или ваша дочь родят вам якобы мертвого внука!

— У меня нет детей, — сказал он.

— Значит, это будет внук вашего брата. Или ваших друзей. Или знакомых. Земляков, наконец!

Бакланов крякнул и опять задумался.

Над нами шумели сосны. Сквозь могучие кроны проглядывало голубое небо, в котором застыли островки перистых облаков. Мне отчего-то стало вдруг тоскливо: словно я видел эту картину в последний раз.

— Вы ведь рассказали далеко не все. — Репортер смотрел на меня с усмешкой.

— Далеко не все, — согласился я. — Но у вас есть шанс узнать все, и довольно скоро. Поверьте, это в интересах вашей же безопасности. Бакланов, в отличив от меня, слишком заметная фигура!

— Так почему же вы не продолжите расследование сами? Кишка тонка или?

— Или!.. Я его продолжаю. — Пора было сделать еще одну подсечку. — Дело в том, что я мертв. И мне бы не хотелось, чтобы кое-кто узнал, что я выжил.

Он не сделал больших глаз и не разразился удивленными восклицаниями. Он просто спросил:

— Вас все еще интересует ночной пожар на даче в Елизаветинке?

— Меня интересует, кто является фактическим хозяином сгоревшей дачи. Антон Величко, скорее всего, — просто подставное лицо.

Он кивнул:

— Скорее всего… Но мы этого уже не узнаем. Дело в том, что Величко убит. Застрелен киллером прямо на улице. Информация об этом пришла, когда я выезжал на встречу с вами.

Я вздохнул: кто-то обрезал еще одну ниточку. Но если для этого «кто-то»я мертв, то зачем обрезаются ниточки? От моих ночных спасителей?..

— Вы, вижу, не удивлены.

Я промолчал: слишком откровенно прозвучало бы в моем голосе разочарование.

— Хорошо, я согласен на ваши условия, — сказал Бакланов. — Какие будут первые указания?

Я с трудом сдержал вздох облегчения.

— Вот что надо сделать, — начал я. И вдруг понял: выводить его на Ингу рано. Если бы спросили, почему я так решил, у меня бы не нашлось ответа. Просто интуиция…

Бакланов ждал, покуривая очередную сигарету. Hе было ни ухмылки, ни понимающих взглядов. Этот парень нравился мне все больше и больше. Но спешка никогда и никому не приносила пользы. В особенности — фиктивным мертвецам. Если Инга — та, за кого я ее принимаю, фиктивный мертвец быстро сможет стать реальным трупом.

Я вытащил из кармана блокнот, открыл страницу данными Пискуновой и Савицкой.

— Вот адреса и телефоны двух женщин. Перепишите их.

Бакланов переписал.

— Нужно очень осторожно узнать, как прошли них роды. Сами к ним ни в коем случае не суйтесь. Придумайте что-нибудь. К примеру, наймите частного детектива. Пусть поспрашивает у соседей. Максимум осторожности, иначе несчастных женщин может ждать судьба Величко.

Репортер кивнул. Глаза его стали очень серьезными.

— К сожалению, денег я могу дать вам только две тысячи. У мертвецов мало путей к добыванию средств. Разве лишь выйти на большую дорогу и грабить проезжающих…

— Ваши деньги мне не нужны, у меня достаточно собственных. К тому же должен что-то и я вложить в наше совместное предприятие.

— Тем не менее возьмите. — Я вытащил из кармана два куска. — Буду очень вам благодарен, если вы приобретете мне пистолет с глушителем.

Я думал, Бакланов встанет сейчас на дыбы, но он лишь оттолкнул мою руку:

— Могу дать свой.

— Нет, ваш зарегистрирован. Нужен пистолет с черного рынка. Лучше всего «етоев». И с полсотни патронов. — Я запихал два куска назад. — Если дело закончится благополучно, деньги верну, не сомневайтесь.

— Я и не сомневаюсь… Когда потребуется оружие?

— Вчера!

— Вчера не обещаю. И завтра — тоже. Но через два дня будет точно. У меня имеются кое-какие каналы.

— Очень хорошо, — сказал я. — Соблюдайте предельную осторожность. На черном рынке у тех, против кого мы играем, вполне могут быть осведомители.

— Имен ваших противников вы так и не назовете?