Ксеноб-19 - Андрей Ливадный Страница 33

Огненный дождь постепенно прекратился, рассеянные группы рагдов отступили, и к стенам города-крепости теперь медленно, неторопливо начали приближаться хитвары — двухкилометровые создания, похожие по своим обтекаемым формам на обитающих в земных океанах скатов. Темные как ночь, они медленно приближались, формируя в особых утолщениях, расположенных по периметру обращенной к городу «фронтальной» части, плазменные заряды.

Еще секунда и исполинский контур передового хитвара озарился нестерпимым для глаза светом: разряды ионизированного газа ударили по стенам Цитадели, в одно мгновенье испарив тысячи кубометров брони и бетона.

В ответ, наконец, заговорили орудия. Светлов прекрасно представлял, что твориться сейчас в узких казематах: там росла температура, вишневые пятна ожогов, оставшиеся в местах попадания плазмы светились в темноте, покрывая огромные площади отвесных стен, от высокой температуры и вторичного излучения происходили частые сбои в работе сети, и люди были вынуждены переходить на полуавтоматическое управление, — в дыму, под красноватым сиянием аварийного освещения, расчеты продолжали работу по целям в своих секторах обстрела, но, не смотря на шквальный ответный огонь, медленно перемещающийся хитвар, роняя фрагменты брони, снова выпустил рагдов и начал разворачиваться, уступая место своим копиям.

Разорванная вспышками орудийных залпов, подсвеченная тускло-вишневым сиянием плазменных ожогов тьма недолго царила под стенами города, — прошло минут пять, не больше, и окрестности вновь осветил слепящий огонь, но на этот раз плазма не достигла стен. Олонги и хитвары били по укреплениям Цитадели с разных дистанций, сформированные ими плазменные тела пересекали незримую границу электромагнитных щитов (выставленных при помощи генераторов), уже имея различную скорость и температуру. Защитные поля отклоняли их, дестабилизировали плазмоиды, и, наконец, по мере того как плазменные сгустки, теряя энергию, углублялись в область защиты, их структура начинала разрушаться. Одни плазменные тела взрывались раньше, иные чуть позже; на участке равнины, перед стенами Цитадели возникали десятки катастрофических явлений: всесжигающие потоки заряженных частиц, сравнимые с небольшими солнечными протуберанцами, как будто растекались по площади незримых преград, частично превращаясь в сполохи блуждающего в небесах, переливающегося опалесцирующими тонами сияния…

Лишь небольшое количество плазменных сгустков, все же преодолевали зону защиты, оставляя за собой зримый след ионизированного газа, большинство же плазмоидов, остановленные электромагнитными щитами, разрушаясь, разряжались дождем молний, которые ударяли в землю, выбивая из нее гейзеры расплавленной почвы…

Пять хитваров, составлявшие вторую волну атаки начали разворот, и в этот миг заговорили ракетные комплексы Цитадели.

Антон знал, что ракеты ценились очень высоко, их производство было ограничено из-за нехватки конструктивных материалов, — фактически блокированный город не мог вести активную разработку месторождений полезных ископаемых, большинство необходимых ресурсов приходилось добывать из океана, где многометровая толща воды надежно укрывала роботизированные комплексы от внимания агрессивных механоформ, которые по непонятной причине сторонились обширной водной глади, никогда не барражируя над океанскими просторами.

Ракетные запуски озаряли сожженную дотла, покрытую остекленевшими кратерами землю, в ночи стремительные факелы реактивных двигателей чертили два вида траекторий: одни были направлены вдоль земли, другие же рвались в небеса.

Еще мгновенье и первые огненные бутоны разрывов вспороли тьму, освещая смертоносные творения иной цивилизации, на этот раз одному из хитваров не удалось поставить противоракетный щит из сотен юрких рагдов и разделившиеся боевые части настигли его, взламывая броню, прожигая ее кумулятивными зарядами… еще секунда и из десятков пробоин в корпусе хитвара рвануло ослепительное пламя, чуждый механизм вдруг потерял плавность очертаний и начал разваливаться на множество неравных частей…

Есть!

Антон в этот миг испытывал торжество, словно находился там, в тесных напоенных жаром казематах, средь потрескавшихся от температуры стен, раскаленных пусковых стволов и человеческих фигур в термозащитных костюмах.

Уничтожение одного хитвара означало не только конец ночной атаки, но и передышку, как минимум в месяц: чуждые создания были очень чувствительны к потерям среди крупных механоформ, они всегда отступали вглубь материка, чтобы восстановить численность ударной группировки, но отследить место их базирования не удавалось, бессильным оказался даже спутниковый контроль.

Почему слежение из космоса не в состоянии определить точного места дислокации их базы, Светлов не знал. Ему, как командиру батареи, подобная информация не сообщалась.

Бой все еще продолжался, среди бесчисленных воронок на истерзанной равнине затаились десятки олонгов, судя по ритмике и направлению огня, они сейчас перемещались в район падения обломков хитвара. Светлов уже не в первый раз наблюдал подобную картину, недоумевая, почему люди руководящие обороной не доведут дело до конца? Конечно, олонги представляли серьезную угрозу, но почему не пойти на оправданный риск, не попытаться выбить их из района падения, с тем, чтобы исследовать фрагменты хитвара?

С рассветом от поверженного левиафана останется лишь скорлупа, — фрагменты оболочки, не более. Все остальное будет тщательно уничтожено олонгами и остаточными группами рагдов. Так происходило из года в год, ни одна из сторон не могла добиться решающего преимущества, чуждые механоформы отступали, а люди не начинали преследования, памятуя о трагедии, в которой была уничтожена почти вся боевая техника колонии и погибли лучшие, специально подготовленные подразделения колониальной пехоты.

Пора. — Светлов заставил себя отвести взгляд от зловещей панорамы постепенно затухающего сражения. Сейчас, пока равнину перед городом все еще контролируют олонги, а компьютерная сеть города перегружена решением множества текущих задач, связанных с эвакуацией раненных, срочным ремонтом повреждений, сменой боевых расчетов и пополнением оперативных боекомплектов, контроль над городскими коммуникациями ослабевал.

У Антона оставался приблизительно час, прежде чем возобновиться тотальное слежение за магистралями и жилыми кварталами. За это время он должен успеть побывать дома и скрыться в недрах технических уровней. В отличие от Хоука он не мог позволить себе уповать на лояльность системы, — если его вычислят, то начнут преследовать, в этом Светлов не сомневался ни на секунду.

Выйдя на край строительной площадки, он встал на гравиборд, несколько секунд смотрел поверх разверзшейся бездны на близкие, расположенные чуть ниже и правее габаритные огни группы небоскребов, а затем, мысленным приказом включив питание «деки», слегка наклонился вперед, позволяя гравиборду,(чуть приподнявшемуся над пронизанным стальной арматурой бетонным перекрытием) соскользнуть в пропасть.

Удар ветра в лицо, упругое сопротивление под ногами, как будто снизу неведомая сила подхватила «грав» позволяя генераторам удерживать «деку» в пологом скольжении без видимой опоры.