Конан и Волчья башня - Джеральд Старк Страница 33

— Ах, вот даже как… — маловразумительно пробормотал правитель альбов, не пожелав уточнять, что он имеет в виду, но напомнив девушке: она не в кругу друзей и не в обществе заговорщиков госпожи Медвари. Ее предупреждали, что с Бастианом надо быть настороже и следить за своими словами. — Порой трудно вообразить, какие причудливые следы оставляет за собой то или иное событие… Не осталось почти никого, кто своими глазами видел бы Полуночную Цитадель, а по земле до сих пор бродит проклятое Безумцем племя… Знаешь, в чем была беда Исенны? — неожиданно осведомился Бастиан. — Ему всегда хотелось заполучить то, чем владели другие. Он затеял Войну Света, пытаясь прибрать к рукам Звездную Радугу и наверняка рассчитывая впоследствии захватить три Благих Алмаза… Ты слышала что-нибудь о Радуге, Айлэ?

— Семь драгоценных камней, созданных и хранившихся в Цитадели, — вспомнила прочитанные летописи баронетта. — Они уравновешивали три слишком могущественных Алмаза, правильно? Два или три из них уцелели до нынешних времен и до сих пор обретаются где-то в мире людей. Или у двергов — в их сокровищницах порой отыскивается такое, что почиталось давно уничтоженным или потерянным. Можно спросить — как вышло, что Исенна не добился своего?

— Ему стоило быть повежливее с союзниками и с противниками, — наставительно изрек Бастиан. — Олвин и его племя мореходов, которых и без того еле-еле убедили принять участие в осаде, покинули Аллерикса почти сразу. Да еще с изрядной ссорой, едва не завершившейся поединком между Безумцем и Корабелом. Они ушли на побережье, подняли паруса — и с тех пор мы больше о них ничего не слышали. Должно быть, им удалось добраться до Последнего Острова… Затем удалился мой родитель, Эрианн Хитроумный, отправившийся искать удачу в землях Восхода и основавший новый Альвар взамен поглощенного разбушевавшимся морем. Оставшийся в гордом одиночестве Исенна взял-таки Цитадель, но искомого там не обнаружил. Жаль, мне не довелось увидеть, как он рвал и метал. Ходили слухи, якобы он призвал двергов, согнал уцелевших пленных и заставил их разбирать крепость по камешку. В скором времени Безумец погиб, а принадлежавший ему Алмаз пропал — надо думать, провалился в какую-нибудь трещину и сгорел в огненной лаве. Или утонул в океане. Так что единственным Камнем Света, сохранившимся на этой земле, теперь владею я… И хотел бы узнать, девица Айлэ: с какой стати твоему другу пришло в голову, будто он сможет отобрать его у меня?

Баронетта невольно вздрогнула, покосившись на мирно поблескивающий жезл. Показалось, или игра бликов на гранях алмаза стала ярче?.. Бастиан перехватил ее взгляд. Его усмешка сделалась недоброй.

— Красивая игрушка, верно? — пробормотал он скорее для себя, чем для собеседницы. Выражение его лица сделалось отсутствующим. — Ты сейчас думаешь о том, что в двух шагах от тебя лежит средоточие мощи Потаенного Града. И возможно, если изловчиться и схватить, то ты управишься со мной в два счета. Колдовского умения в тебе, правда, всего ничего, но вдруг да повезет — все таки ты дочь мага…

Айлэ сделалось не по себе — Каури ведь предупреждала, что Повелитель любит украдкой подглядывать в чужие мысли. Вот он и подглядел… почти дословно. Отрицать не имело смысла, и она кивнула.

— Я упрощу задачу, — спокойно продолжал Бастиан. — Не стану тебе мешать. Подойди, возьми его.

«Либо это ловушка, — мысли Айлэ панически метались из стороны в сторону, — и я обращусь в пыль от одного прикосновения… либо это мой первый и единственный шанс». Повелитель Альвара наблюдал за ней внимательно и хищно, не двигаясь с места, с той же усмешкой на тонких губах.

Девушка протянула руку и осторожно сняла золотую ветвь с подставки.

Жезл Света оказался тяжелым, как положено вещи из чистого золота, и приятно холодил ладонь. И только.

— Попробуй разбудить его, — предложил Бастиан с непонятной интонацией.

— А… если у меня получится? — робко заикнулась Айлэ. Альб молча прикрыл глаза и сладко улыбнулся.

Ему нравится риск, поняла баронетта. Он мог бы скрутить Хасти, едва увидев, но предпочел вызвать рабирийца на магический поединок. Мог бы давно расправиться с заговорщиками, но играет с ними, как кот с пойманной мышью… Что, если пророчество как раз и говорило о чем-то таком? Вдруг я приручу Жезл, как когда-то Долиана Эрде приручила Огненный Рубин?..

Спустя два десятка гулких ударов сердца безумная надежда растаяла как дым на ветру. Костяная рукоять в мелкой сеточке трещин, правда, нагрелась в ладони, но Камень Света оставался просто крупным, прекрасно ограненным алмазом — с тем же успехом Айлэ могла взывать к бронзовому подсвечнику.

— Пожалуй, хватит, — нарушил молчание Бастиан. — Положи жезл на его законное место.

У тебя были скверные мысли, девочка… неужели я так тебе ненавистен? Почему? Видно, Медвари и ее присные хорошо поработали с тобой… Я в самом деле заигрался с ними, игра становится однообразной. Пора завершить ее…

Он легко коснулся указательным пальцем жезла, водруженного обратно на подставку, и Алмаз отозвался единственным ярким бликом — будто в его глубине вспыхнула и погасла голубая звезда.

— Владеть им может лишь могущественный маг либо тот, кому Алмаз принадлежит по праву, — гордо сказал альб. — Великие силы сокрыты в нем, но в случайных руках они не пробудятся. Жаль, тебе не довелось видеть его в действии.

«Еще как довелось», — едва не ляпнула Айлэ, но, к счастью, вовремя придержала язык. Впрочем, слова, сорвавшиеся с ее губ, вряд ли прозвучали намного умнее:

— Хасти твердил, будто имеет больше прав на Камень Света, чем все альбы, вместе взятые… Это правда? И если правда, то — почему?

— Хасти? — альб расхохотался. Этот смех не имел ничего общего с прежним обворожительным перезвоном серебряных колокольчиков — так смеются, отрубая голову давнему врагу. Айлэ передернуло, и Бастиан резко прервался, в упор уставившись на девушку. — Ты называешь его Хасти? Так тебе неизвестно, кто он?

— Нет, — пролепетала баронетта, зябко ежась под ледяным пронизывающим взглядом светлых глаз.

— Лжешь, — припечатал альб. — Либо ты глупее курицы. Либо — и это худшее предположение, взывай к своим богам, чтобы я ошибался — вы заодно, и участь ваша будет общей.

Он протянул руку, и Айлэ вдруг увидела в его пальцах массивный шар из дымчатого хрусталя, размером с небольшую дыню. Гладкая поверхность казалась маслянистой. Внутри плавали какие-то смутные образы, не имеющие отношения к происходящему в комнате.

— Вот твой спутник, — сказал Бастиан, положил шар на ковер и легко толкнул его к баронетте. — Смотри. Не пытайся разбить кристалл — это невозможно.

Шар оказался увесистым и очень холодным — девушке показалось, будто ей в ладони положили здоровенный кусок льда. Пальцы мгновенно онемели. Не очень представляя, что именно нужно делать, она поднесла колдовскую вещь к самым глазам и зачем-то прищурилась, словно подглядывая в щелку.

Она увидела Хасти почти сразу: магик брел по узкому сумрачному коридору. Выражение его лица показалось Айлэ пугающим — слегка отсутствующее, как у одурманенного человека, не осознающего, где он и что с ним происходит. Коридор тянулся все дальше, разветвляясь, описывая кривые и петли, а одноглазый, пошатываясь и спотыкаясь, продолжал безостановочно идти. Порой он оглядывался, словно опасаясь нападения со спины, и, кажется, не зря — позади него, шагах в десяти, клубилась бесформенная тень, неспешно заполнявшая пространство коридора и постепенно догонявшая рабирийца.