Лазурное прошлое - Эва Бялоленьская Страница 33

Хайг стер пальцем слезу, катившуюся по щеке девушки.

— Не волнуйся, цветочек. Я скорее сдохну, чем позволю такое сделать. Паренек смышленый. Из него получился бы хороший охотник. Не здесь, так в горах найдется для него подходящий дом. Не плачь. Имбирь постарается защитить малого. У Певца есть защитники — ты, я, Имбирь… наверняка найдется еще несколько добрых людей.

— Какой от нас толк… — проговорила Роза дрожащим от плача голосом. — Нас почти что и нет вовсе. Тебя не слишком уважают, хоть ты и лазурный. Имбирь еще так молод, а я… что я тут могу значить? Девка на час. Что мы можем сделать?

* * *

— Что мы можем? — сказал Имбирю отец, удивленный и обрадованный неожиданным приездом сына домой. — Сынок, мы немногое можем сделать, ты меня застал врасплох. Я ведь законник, а не чудотворец. И у нас очень мало времени.

— Отец, ты наверняка что-то найдешь. Кодекс Круга и императорские права очень во многом совпадают. Ни для кого не секрет, что император бегает к магам с каждым эдиктом, который собирается издать, точно ученик с домашним заданием. Они хотят искалечить ребенка на всю жизнь! У Ночного Певца талант больше моего. Он, безусловно, стал бы магистром, если б ему дали возможность и побольше времени… Ты же лучший законник в округе, выдумай что-нибудь!

— Что ж, если ты так утверждаешь, значит, так оно и есть, — проворчал старший мужчина, которому приятно польстила похвала сына. — Посмотрю, что удастся сделать. Честно говоря, я сейчас как раз веду дело о наследстве, но надо будет швырнуть этим дворнягам какой-нибудь кусок — пока они будут его рвать на части, я поеду с тобой. Ты приготовил для меня какие-то материалы? Я должен как можно больше знать об этом мальчике.

Обрадованный Имбирь подал ему густо исписанный свиток.

* * *

Известие об обвинении, выдвинутом против старшин Круга обычным, небогатым Говоруном откуда-то из захолустья империи Ленгорхии, было чуть не равносильно сообщению о нисхождении Богини Матери с небес и уж наверняка сопоставимо с молнией с ясного неба. По вполне понятным причинам аргументы обвинителя должны были быть представлены перед независимым судом присяжных, в число которых входили наиболее достойные свободные граждане расположенного вокруг Замка Посада. И хотя под зал заседаний предназначили самые просторные покои в Замке магов, в нем собралось столько людей, что они стояли, прижавшись друг к другу, точно зубочистки в стаканчике. Но ради такой сенсации стоило перетерпеть неудобство. Часть зала огородили деревянными поручнями, выделив свободное пространство в форме прямоугольника. Вдоль одной его длинной стороны стояло десять стульев с резными спинками, украшенными эмблемами, — по одному месту для представителя каждой из ведущих каст. Напротив них располагались места для шести судей. Короткая сторона и стул со знаком «уста» предназначались для обвинителя. А напротив стоял гораздо менее пышно украшенный стул — для свидетелей. Магистры, занявшие свои места, были облачены в элегантные туники с символами каст на плечах, перепоясанные лазурными шарфами, как диктовала серьезность происходящего, а выражения лиц старейшин свидетельствовали о раздражении и нетерпении. Они явно полагали, что их время тратится напрасно. А вот Говорун Телец производил впечатление совершенно спокойного человека. Он был скромно одет в черное платье, на фоне которого особенно ярко выделялся его лазурный шарф, точно магистр хотел этим ненавязчиво напомнить, кто он и какие у него есть права. Рядом с пестро разодетыми, точно павлины, представителями противной стороны он как бы источал честную добросовестность и решительность. Напротив друг друга встали оппоненты — оба в черно-белых облачениях законников, с традиционно обритыми головами, на которых был вытатуирован упрощенный символ весов.

— Говорун Телец выступает против Круга о нарушении его личных прав, — сказал Филяр, отец Имбиря.

— Круг принимает, — ответил его противник.

— Говорун вносит протест против намерения нанести увечье мальчику по имени Ночной Певец, которого он, Телец, доверил Кругу на воспитание десять месяцев назад.

— Круг возражает против определения его намерений как «нанести увечье».

Началось. Оба представителя теперь должны были взаимно цепляться за слова и пытаться сбить противника с толку.

— Я настаиваю на этом определении как ключевом для дела. Талант является интегральной частью тела, а лишение тела его интегральной части является увечьем.

— Частями тела являются также волосы и ногти. Является ли их стрижка нанесением увечья?

— Хочу обратить внимание на то, что талант не отрастает, — жестко отрубил Филяр.

Представитель Круга не нашел возражений и обратился к Тельцу:

— Господин Говорун, этот мальчик является членом вашей семьи, сыном, внуком или иным родственником?

— Нет, — ответил Телец.

— Почему же решение старейшин Круга так затронуло вас, что вы решились возбудить против них это дело о нарушении личных прав?

Этого вопроса ждали, и ответ на него был давно готов.

— Мальчик принадлежит мне, — сказал Говорун. — Я купил его, и теперь он мой невольник.

В зале заволновались. Так вот в чем дело! Процесс оказался совершенно неслыханным. Более сильное впечатление Телец мог бы произвести, разве что извергая огонь. Десятка магистров уставилась на него округлившимися от изумления глазами. Представитель интересов Круга ненадолго даже лишился дара речи. Он посмотрел на Филяра с искренней обидой и снова приступил к вопросам:

— Как дошло до… до трансакции?

— Я откупил ребенка у бродячей цирковой труппы.

— А можно узнать, за какую цену? — кажется, законник что-то задумал.

— Можно. Два серебряника, — честно ответил Говорун.

— Это нельзя назвать надлежащей ценой. Скорее вымогательством.

— Как раз нет, — возразил Телец. — Мальчик был в тяжелейшем состоянии, практически не оставалось надежды, что он доживет до следующего дня. А кроме того, я выложил гораздо более крупные суммы на его лечение и содержание.

И заседание продолжалось. Телец рассказал обо всем, что он сделал для мальчика, представляя свои старания как инвестиции на будущее. Говорил о том, что временно отказался заниматься новым приобретением из-за ухудшения состояния своего здоровья и принял решение послать ребенка в резиденцию Круга, где тот мог бы получить соответствующее образование согласно с волей владельца. Говорун производил впечатление абсолютно уравновешенного человека. Он смотрел спрашивающему прямо в глаза, давая понять всем присутствующим: «Я ничего не боюсь и уверен в своей правоте». Имбирь, следивший за ним со своего места, был восхищен. Будучи сыном законника, он еще мальчиком не один час провел в зале суда. И оценил поведение Говоруна как утонченный аргумент в судебной игре.

— Однако некая маленькая деталь разбивает все эти доводы, — выпалил представитель Круга, делая небрежный жест рукой. — Маг не может быть невольником! Так что аргумент о нарушении прав собственности сам собой отпадает.