Оплот и Пустота - Павел Клименко Страница 33

Поговаривали, что Поющие горы во многих местах изрезаны такими расселинами, пещерами и различными кавернами. Оказывается, в некоторых из них имеются и обитатели.

Юс сидел в снегу в обнимку с женой и что-то шептал ей - очевидно, успокаивал; паренёк крутился возле Капитана. Игнис отвернулся от спутников и закашлялся. По лицу его пробежала гримаса боли, и он со стоном зажал ноющее колено. Разреженный воздух, казалось, не позволял надышаться.

- Почему ты прекратил стрелять?! - возбуждение до сих пор не отпускало Игниса.

- Да тетива у меня порвалась! Не спать мне вечность! Я что, виноват в этом?!

Игнис осознал несправедливость высказанного обвинения и ему стало немного стыдно. Он встал и побрёл за брошенным в снег эспадоном.

За пятнадцать минут путники окончательно пришли в себя и возобновили подъём.

Снова проснулся неукротимый ветер, тяжёлыми пощёчинами захлестал по лицу. Несмотря на вынужденную активность, холод пробирал всё сильнее, сковывая каждый мускул и добираясь до костей. Все зябко кутались в плащи и стучали зубами. Губы окоченели, брови и ресницы покрылись инеем, тёплые меха спасали всё меньше.

Игнис как никогда скучал по собственному источнику Оплота - тёплому, успокаивающему. Иногда он закрывал на секунду глаза и представлял обжигающе-горячие языки пламени, обволакивающие его руки, дарящие силы, согревающие.

Выбиваясь из сил, путники достигли Туманного перевала. Игнис подвёл измождённую подъёмом группы ко входу в небольшую пещеру. Все забрались внутрь и бессильно рухнули на землю. Свист ветра остался у входа, а снег только на пару шагов проникал в убежище.

Вырубленное усилиями множества людей углубление ныряло прямо в скалу на дюжину шагов и в конце расширялось. Места могло хватить на группу человек в двенадцать, а шести путникам тем более достаточно простора для ночёвки.

Достав кремень и кресало, Игнис нашарил возле себя кучку хвороста и принялся сооружать костёр. Чиркнуло, показались искры, трут вспыхнул. Пламя, слабое сначала, зашипело и от сырости задымило, оранжевый свет задрожал, отсветы заметались по стенам пещеры.

Мысленно Игнис пообещал себе при случае угостить лучшим мирсовским вином какую-нибудь группу трапперов в благодарность за припасённые здесь охапки дров. Он продолжал с хрустом переламывать и бросать палки в набирающий силу огонь. Тепло приятно потекло от кончиков пальцев выше по руке, подобралось к плечу.

Капитан стащил меховую шапку и кольчужный капюшон. Взъерошил курчавые волосы, стряхнул остатки снега с бровей. Юс очистил одежду жены от белых кристалликов и немедля занялся собственным внешним видом. С насупленным выражением лица он провёл рукой по щетине на подбородке, затем распустил светлые волосы и вновь стянул их в аккуратный хвостик.

Мастера, в отличие от молодой пары, мало волновала собственная внешность. Он прислонился спиной к каменной стене и, достав из наплечной сумки книгу, углубился в чтение.

Над костром уже висел котелок, и в нём булькала сытная похлёбка с вяленым мясом и овощами. Игнис добавил прихваченных в селении специй. Порция соли потонула в булькающем вареве, далее последовали тмин и куркума. Воздух уютной пещерки наполнился остро-пряным ароматом, и вечер показался совсем прекрасным. За трудный день у всех разыгрался небывалый аппетит.

Юнец придвинулся к Мастеру и заглянул через руку:

- Что вы читаете, а?

- "Конкордия". Это книга, написанная самим Рандом. Он записал свои мысли об Оплоте и нашей истории.

- О-о-о, - многозначительно выдал паренёк, правда, мигом потерял интерес к мудрости основателя Оплота Севера и перебрался к Капитану. - А вы воевали и раньше, да?

- Да, в войну Яростных пик.

Веснушчатое лицо юнца озарилось интересом:

- И с ассултами, да?

- Нет, я не настолько стар, - хохотнул Капитан.

- А расскажите о войне, а?

Капитан хмыкнул и удобнее умостился на шерстяном одеяле.

- Ладно. Если ты так хочешь... Я тогда служил простым стражником в Мирсе. Люблю этот город, там всегда хорошо, весь год тепло. Даже зимой дождей просто больше и ветер прохладнее, снега нет... Так вот, кочевники атаковали многие наши селения на востоке. Спалили две крепости. Добрались и до Мирса. Попробовали взять нас сходу, но мы отбились. У нас был сильный гарнизон. Много хороших бойцов Оплота во главе с суровым комендантом. Через неделю упорного штурма они таки ворвались на стену, и тогда я в первый раз увидел Вирида в действии. Как же резво он двигался! Я стрелял в него раз восемь, но так и не смог попасть.

- Скорость их зависит от искусности, - вдруг подсказал Мастер. - Бейте с упреждением. Опытных бойцов среди Виридов не так и много. Они долго не живут.

- Почему? - Игнис поворошил палкой костёр.

Мастер оставил вопрос без ответа и вернулся к чтению любимой книги.

Капитан с шумом втянул ноздрями дразнящий аромат похлёбки и продолжил:

- Наступил вечер. Вышла луна, и я призвал Оплот. Степняки пошли на новый приступ. Я выискал в толпе давешнего Вирида, прицелился и...

- Попали, да? - не утерпел юнец.

- Нет, тетива лопнула. С тех пор я понял, что каждый хороший лучник должен иметь запасную, - придвинув к себе лук, Капитан вынул из сумки моток запасной тетивы, расправил её и примерил к луку.

Выполненное из ясеня оружие выглядело действительно внушительно. Полтора ярда в длину, к внешней стороне древесной основы приклеены вываренные сухожилия, а к внутренней - роговые пластины. Такой лук можно изогнуть сильнее, он позволял стрелять дальше и служил значительно дольше.

Игнис снова обратил внимание на отсутствие мизинца на левой руке Капитана. При этом увечье не казалось давним, вряд ли он потерял палец во время войны с кочевниками. Либо мелкие стычки с нордами оставили неприятный след, либо что-то другое.

Игнис безотчётно погладил шрам на щеке, зачем тщательно осмотрел старую заживающую рану на руке. Деревенская знахарка и правда знала толк во врачевании. Порез затянулся и через недельку от него останется только напоминание в виде тонкого шрама.

Вспомнив про варево, Игнис снял котелок с огня, давно предвкушающая ужин компания дружно налегла на еду. Трапезу дополнили чёрным хлебом и сыром, а после пустили по кругу мех с кислым фрилионским вином.

Мия отказалась от хмельного напитка и неспешно занялась причёской. Её золотистые волосы окутали мягкой волной лицо и плечи, упали на грудь, наползли на губы, скрыв тонкий нос и оливкового цвета глаза. Укладывала волосы она очень медленно, аккуратно разделяя пряди, а потом принялась расчёсывать их пальцами. Изящные руки её напоминали плавно колышущиеся на ветру лепестки.

Полулёжа на шерстяном одеяле, Юс с наслаждением наблюдал за действиями жены. Глаза его от восхищения прищурились, лицо сияло восторгом.