Законы прикладной эвтаназии - Тим Скоренко Страница 33
Законы прикладной эвтаназии - Тим Скоренко читать онлайн бесплатно
– Точно нет, я же говорю, что проследил.
– Звони ей прямо сейчас и говори, что завтра в полдень вы едете смотреть на Эйфелеву башню.
– Вообще-то у меня завтра работа…
– Серьёзная?
– Нужно договориться о переводе в её лабораторию. Я сегодня на тётку наорал в лифте, а она женой одной шишки оказалась.
– То есть тебя из лифтёров переводят в анабиотики?
– Надеюсь.
– Тогда тем более звони. Только назначь на попозже. На четыре часа. А с утра разберёшься с переводом.
– Подожди, а как я её повезу?
– Возьмёшь мою машину. Или на флаере. Завтра в восемь утра чтобы как стёклышко был готов к бою.
– В восемь?
– Да. Звони.
Гречкин собирается вызвать Майю, но останавливается.
– А что я ей скажу?
– Да неважно. Главное – решительно и резко. Типа ничего не знаю, но завтра в четыре мы встречаемся на лифтовой площади и едем смотреть на Эйфелеву башню. И на парижских голубей, если они ещё не вымерли.
Гречкину немного страшно. Во-первых, он боится, что телефонный разговор закончится быстро и не в его пользу. Во-вторых, он не уверен, что сможет сказать что-либо твёрдо и решительно.
– Рохля! – подначивает его Кирилл, опрокидывая очередной стакан.
Гречкин решается.
– Ба, Гречкин! – раздаётся голос Майи.
– Э-э-э… – Гречкин теряется.
– Что сказать-то хотел?
И вдруг на Гречкина снисходит сила. Он понимает, что и как нужно сказать, чтобы Майя согласилась. Кирилл внимательно смотрит на друга.
– Завтра в четыре часа мы встречаемся на площади Лифтов и оттуда отправляемся в Париж, – чеканит Гречкин.
– В Париж?
– Да. Голубей погонять.
Майя смеётся.
– Ну, вообще-то, я немного занята в четыре…
– Немного не считается. Замётано?
– Ну… Замётано.
– Тогда до встречи, – говорит Гречкин и отключается.
Кирилл беззвучно аплодирует.
– Молодец! Можешь, когда хочешь.
У Гречкина вид триумфатора. Он берёт бутылку за горлышко, но Кирилл его останавливает.
– Всё, хватит. Тебе нужно во многом разобраться, и нажираться на ночь совершенно необязательно. Виски всё-таки не беспохмельное, а травить организм лекарствами – зло.
– Блин, какой ты мудрый.
– А то ж!
Гречкин смотрит на Кирилла. Тот снисходительно улыбается:
– Ну что? Чувствуешь должок?
– Ага.
– Ну так я как-нибудь тебе это припомню.
Оба смеются.
Виски – ещё четверть бутылки.
Звонок Водовозова раздаётся в 9.01.
– Привет, Гречкин. В десять сможешь быть у Бакланова? Это на Новой Пятницкой.
– Я знаю, Виктор Вадимович. Конечно, буду.
– Тогда чтобы без опозданий.
Гречкин уже на площади Лифтов, и добраться до Новой Пятницкой на такси не составляет труда. Правда, являться раньше на пятьдесят минут – это перебор. И Гречкин идёт пешком.
Город кажется очень красивым. Это следствие хорошего настроения и предвкушения удачного дня. На самом деле Верхняя Москва такая же серая и банальная, как обычно. Одинаковые строения, одинаковые такси. Только люди разные, и это единственное, что заставляет Вселенную вращаться. Так думает Гречкин, хотя тут же вспоминает, что Вселенная неподвижна.
Без десяти десять он находится на Новой Пятницкой возле входа в офис Валерия Викентьевича Бакланова, руководителя лабораторно-исследовательского комплекса Верхней Москвы. Тут живого охранника нет, нет даже робота, считывающего данные дактилоскопии. Зато тут есть сканирующая рамка, встроенная в стены и потолок. Двери автоматически открываются перед Гречкиным, как только аппарат опознаёт в нём человека, которому на сегодня назначена встреча.
Это дело личных пристрастий. Кто-то доверяет только охранникам-людям, кто-то ставит сканеры отпечатков, кто-то – вот такие аппараты. Обмануть их невозможно. Когда человек проходит через рамку, автомат мгновенно считывает не то что отпечатки пальцев или рисунок сетчатки, а даже форму ягодиц входящего. Как ни маскируйся – узнают.
Двери лифта открываются, и в 9.58 Гречкин оказывается на нужном этаже перед массивной дверью в кабинет Бакланова. В приёмной – секретарша с модельной внешностью и огромной грудью. Гречкин смотрит на грудь, гадая, насколько она натуральна. Впрочем, генетические модификации – это не пластика, от натуральной не отличишь.
– Пунктуален, Гречкин, молодец.
Оказывается, в приёмной ещё и Водовозов. Гречкину становится немного стыдно. Секретарша чуть улыбается.
– Пойдём, Гречкин, – говорит Водовозов. – Ты вовремя.
Дверь сдвигается, и они оказываются в кабинете.
– А-а, Витя со своим протеже, – говорит Бакланов.
Он немолодой, грузный, у него выпуклые глаза и короткий вздёрнутый нос, может из-за этого он выглядит немножко комично.
– Привет-привет, – отвечает Водовозов. – Да, это Василий Гречкин, который умудрился попасть под горячую руку санниковской супруги.
– Это ничего, – смеётся Бакланов. – Она редкая стерва.
Бакланов полулежит в удобном кресле, перед ним маленький голографический столик. Гречкину неожиданно становится легко и уютно. Бакланов кажется вполне дружелюбным человеком, а не серьёзным мрачным чиновником. Гречкин всегда робел при общении с начальством.
– Ладно, Василий Гречкин, иди сюда и садись напротив.
Над голографическим столиком появляется трёхмерное изображение.
– Вот схема анабиозиса. Найди неисправность, у тебя шестьдесят секунд.
Такого поворота событий Гречкин никак не ожидал. Он не мог и подумать, что идёт на экзамен.
Так, так, так. Анабиозис. Какая тут может быть неисправность? Он не настолько хорошо знаком с устройством анабиозиса, чтобы сразу во всём разобраться.
Шланги подачи энергии и питательных растворов выглядят нормально. Что по какому подаётся, Гречкин не знает. Нигде ничего не перекошено, кнопки из пульта не выдраны. Всё, всё ведь в порядке! Чёрт, время-то идёт. Судя по трёхмерному таймеру, встроенному в голограмму, осталось двадцать секунд.
И вдруг Гречкин замечает, что по голографическому изображению проходит лёгкая рябь. Она захватывает совсем маленький кусочек схемы, но всё-таки мешает сосредоточиться. Гречкин переводит взгляд и видит, что один квадрат излучателей голографического столика работает с перебоями и периодически гаснет.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments