Демонология Сангомара. Наследие вампиров - Евгения Штольц Страница 33

Великан вытер кулачищем влажные от слез глаза. Близнецы с удивлением взирали на этого грозного великана с сердцем доброго ребенка. Наконец Большой Пуди поднялся, вспомнив, что работа сама себя не сделает. После прощания он покинул таверну, пригнувшись. А брат с сестрой расплатились со служанкой за пиво и тоже вышли из заведения. Когда они пришли на постоялый двор в свою комнату, Йева, вспоминая рассказ выпивохи, скривилась:

— Какой мерзкий Малик! Как можно такое говорить о родном брате?

— Простой люд всегда кидается на ближнего, — ответил Лео.

— Но выходит, что этот Уильям спас мать и жену своего брата, пожертвовал собой, а теперь его демонизируют и пытаются представить чудовищем…

— Это всего лишь люди. Чего ты от них хочешь, Йева? — развел руками Леонард. — В этой глуши они тупые и доверчивые, как гуси! Вот и крутит ими Бартлет как хочет.

— А не могло так случиться, что наш старина Гиффард передал свою кровь этому благородному человеку добровольно?

— Нет. Это исключено, сестра! — тут же обозлился Лео.

— Но почему?

— Старший — и передал кровь человеку? Ты в своем уме? Нет, это невозможно! Но раз люди Райгара обосновались здесь гарнизоном, то, найди они этого рыбачка, приведут его сюда.

— Да, наверное…

— Так что останемся пока здесь. Только в следующий раз не улыбайся так мило, сестра, а то местный люд сам нас на вилы насадит за клыки.

— Без этого было не обойтись, — вздохнула Йева.

— Они бы и так все рассказали — черни только языками почесать. А еще нужно отправить письмо отцу. Без его помощи не обойдемся. Главное, чтобы они не слишком быстро нашли рыбака!

Чуть позже Леонард написал письмо, свернул его трубочкой и прикрепил к лапе ворона. Короткими скачками Таки-Таки попрыгал по кровати, а после скакнул на подоконник.

— Доставь донесение отцу как можно скорее, — приказал Лео.

— Таки-таки сделает, — каркнул ворон и вылетел в окно.

Оставшись одни, близнецы расположились по кроватям, чтобы отдохнуть. Вот только Йева с печалью вспоминала свое детство и доброго старика Гиффарда, а Леонард думал совсем о другом. Его что-то тревожило, будто передача дара человеку ставила под угрозу какие-то сокровенные тайны. Он то и дело нервно вставал и подходил к окну, откуда глядел на прибывающие и отбывающие отряды. А позже принялся смотреть на сестру, любуясь, как ее медные локоны разметались по подушке во время сна.

* * *

Спустя пару дней

Уильям продолжал идти в направлении Брасо-Дэнто. Пока было светло, он отдалялся от тропы и пробирался поодаль от нее, лесом, не желая быть замеченным. После постоянных спусков и подъемов по крутым пригоркам его одежда успела износиться, да и сам он стал походить скорее на вылезшего из болота черта.

Но по ночам он все-таки выходил на дорогу, чтобы дать ногам отдохнуть. А если кто встречался ему, то обостренные слух и зрение позволяли вовремя сойти в сторону. Пару раз ему приходилось прятаться за деревьями, пропуская по тропе спешащих гонцов.

Самочувствие Уильяма ухудшалось с каждым пройденным шагом. Та кровь, которую он испил в доме бабушки Удды, придала ему сил и приглушила голод. Но этого было мало, очень мало… Голод возвращался, и сухое горло неприятно жгло. Попытки есть лесные ягоды ни к чему хорошему не привели. Произошло то же самое, что и с булочкой, — Уильяма стошнило недоспевшей земляникой, а после голод подступил еще сильнее. Тогда он попробовал испить ледяной воды из родника, пробивающегося из-под земли. От воды его хоть и не стошнило, но жжение в горле не прекратилось.

А ведь впереди еще много дней пути, и Уильям понимал, что сил ему не хватит.

Светало. Пора было покинуть тропу, чтобы вновь раствориться в сером утреннем тумане и двинуться дальше через чащобы. И тут послышались голоса и перестук копыт. Уильям поспешно спрятался за корневищами поваленной сосны. От Вардов ехали три всадника, облаченных в легкие доспехи, с копьями наперевес, а подле них бежала пара собак на привязи.

— Где же этот гад может быть? Прочесали все вдоль и поперек, — возмутился один из всадников.

— Да может и нет его вовсе. Слышал же, что он демон? Обратился в какое-нибудь чудище крылатое и улетел жрать детей в соседних городах. Там сожрет и прилетит снова в Варды, — последовал ответ второго.

Уильям понял, что речь идет о нем, и напряженно прислушался.

— Да как нет? Бартлет — умный мужик. Не будет он искать того, кого не найти. Говорю, где-то рядом должно бродить это чудовище, — устало возразил третий. Вдруг он встрепенулся. — Мальта, Биг, что с вами?

Собаки вели себя беспокойно, скалились и рычали. Одна натянула веревку и, сделав стойку, принялась яростно лаять в сторону Уильяма. Он понял, что находится с наветренной стороны и его почуяли.

— Может, волк? — неуверенно спросил один.

— Какие волки у нас в Офурте? Спусти-ка псов. Спусти! — приказал один конник. В его голосе сплетались тревога и возбуждение охотника, напавшего на след опасного зверя.

Всадник, державший псов на привязи, спешился и освободил их. И те, сорвавшись, бросились с лаем в сторону леса, туда, где прятался беглец.

«Проклятие!» — промелькнуло в голове Уильяма.

Он выскочил из своего укрытия, из-за корневищ, и прытко побежал в чащобу.

— Смотри, вон там, за деревьями! — закричал первый всадник.

— Вот он! Это он! Ловите его!

Конники пришпорили лошадей и пустились вдогонку, потрясая копьями. Они видели, как темная тень, которую едва выхватывал серый рассвет, пыталась убежать от них. Она ловко перепрыгивала повалы, прорывалась сквозь кусты. За ней бросились отчаянно лающие собаки, настигая. Чуть погодя всадникам пришлось поотстать, потому что кони стали спотыкаться о коряги.

Но от погони Уильяму все равно было не уйти. Как бы резво он ни бежал, собаки его догоняли. Он слышал, как лай их нарастал, становился ожесточеннее, и ему казалось, что за его спиной уже чувствовалось их горячее дыхание. Тогда, продравшись сквозь кусты можжевельника, он схватил сук с земли и резко развернулся. Тотчас два пса с рычанием бросились на него. Они были огромные, темно-серого цвета — и Уильяму невольно вспомнилась та трагичная ночь с вурдалаками.

Он ощерился клыками и успел скользнуть палкой по морде одного пса. Завизжав, собака кувыркнулась, прокатилась кубарем, подставив бок, и он тотчас нанес второй удар сверху. Заскулив, она задергала передними лапами — и затихла. А вот вторая оказалась матерее. Пока Уильям сражался с первой, она выждала момент, скакнула, извиваясь длинным телом, и вцепилась в руку мощными челюстями.

Уильям люто взвыл от боли, схватил свободной рукой ее за горло, под ошейник, и сжал. И показалось ему, будто шея ее тоненькая и хрупкая, как веточка. Хрустнули позвонки. В агонии пес раскрыл пасть, закатил глаза и упал замертво.