Сердце шипов - Мерседес Лэки Страница 33

Я, улучив момент, глянула на друзей. Уже не такие потрясенные или встревоженные, как в первый раз, когда столкнулись с магией, они наблюдали в явном восхищении.

– Возьми его, Мири, – кивнул Джеррольд на меч. – Лучше пусть будет у тебя – так безопаснее.

Я хотела было убрать клинок в ножны, однако Брианна покачала головой.

– Сначала проведем несколько экспериментов. Мне так и не удалось его изучить, когда он был в руках твоей прародительницы, а чем больше мы знаем, тем лучше сумеем применить его силы. Встань вон там, будь добра, – фея указала на центр свободного от вещей пространства. – И держи его перед собой.

Брианна оглянулась на Джеррольда.

– Кусочек мела, пожалуйста? Сейчас поймете зачем.

Пока волшебник ходил за мелом к ящичку на дальней стене, я встала как мне было велено.

– Это совершенно безвредно, – снова обратилась ко мне Брианна. – Важно сделать магию видимой.

И фея вытянула руку в мою сторону, ладонью вперед. Та засветилась, подобно закатному солнцу, и вся комната вспыхнула оранжевым.

Везде, но не за мечом. Он отбрасывал тень, и она была много больше клинка – видимо, сила распространялась не только на его ширину.

Джеррольд сразу понял, что от него нужно. Встав у меня за спиной, он очертил мелом границы тени. Брианна сомкнула пальцы, свет померк, и вдвоем с волшебником они принялись рассматривать линии на полу.

– Сейчас повторим, но теперь держи клинок горизонтально на уровне груди, – наконец скомандовала фея.

И снова позади меня возникла тень, на этот раз еще шире. Джеррольд отметил и ее границы. Затем Брианна приказала направить меч на нее. Тень стала более узкой по сравнению с первым разом, но не настолько, как я думала.

– Почему?.. – Фея уставилась на меловые отметки.

– Ага! – просиял Джеррольд. – Ну разумеется. Я знаю, что происходит. Когда Мири держит меч, защита подстраивается относительно ее тела, а не клинка или того, куда он устремлен.

– Но…

– Но когда она поворачивает его горизонтально, меч образует полосу поперек груди и таким образом расширяет тень.

Брианна вдруг рассмеялась.

– Ох, одного чутья мало, чтобы разобраться в подобном. Именно поэтому люди-волшебники больше преуспевают в логических рассуждениях, нежели феи, что полагаются на чутье. – Она поманила остальных. – Итак, птенчики, размещайтесь в тени и запоминайте, где безопасно. Если какая-нибудь злая фея задумает вас испепелить, вы сумеете остаться невредимы.

Мои друзья осторожно столпились внутри отметок, и мы быстренько сообразили, как встать, чтобы ничьи руки и ноги не торчали наружу. Джеррольд и Брианна, как мне показалось, остались довольны нашими трудами, а если уж они довольны, то я тем более. Я была в восторге от того, что они нашли способ защитить нас всех. Мне совсем не хотелось вести друзей в бой, в котором я была бы единственной неуязвимой.

Ну, относительно неуязвимой. В мире было полным-полно обычного оружия, и некоторые феи им не гнушались.

Мы все гуськом потянулись вниз по лестнице, довольно неплохо освещенной масляными лампами на стенах, но Джайлз немного отстал. Судя по всему, хотел поговорить, поэтому я задержалась и пошла рядом с ним, отпустив остальных болтать и топотать впереди.

– Как жизнь среди оруженосцев? – спросила я. – Ты в порядке?

Я беспокоилась за Джайлза; среди них он был, наверное, единственным мальчишкой не благородных кровей. Да и нам уже несколько недель никак не удавалось поболтать наедине.

Он пожал плечами.

– Сегодня тяжело, но Вульф не дал им издеваться над нами. Потом я доказал, что так же хорош в бою, как и любой из них, если не лучше, так что меня оставили в покое. Парочка ребят даже ничего такие. Помогло, что нас было трое и Нат с Робом за меня вступились.

Джайлз глянул на меня краем глаза, когда мы дошли до последней ступеньки и увидели, что остальных нигде нет.

– Должен сказать, что у оруженосцев много лучше, чем моя старая кровать, а как послушать остальных, так можно решить, будто они, бедные, спят на жестком камне у холодного очага. Ну как, Анна с Элль бубнили полночи и не давали тебе спать?

Я рассмеялась.

– Если б только я им позволяла. У них своя комната, так что не уверена, чем они там занимаются после того, как я в лучших традициях сэра Делакара командую им идти спать.

– Иногда скучаю по временам, когда мы с тобой вдвоем пекли хлеб, – проговорил Джайлз, немного помолчав. – Тогда все было намного проще.

– В любом случае продлилось бы это недолго, – напомнила ему я, держась у факела, чтобы любой проходящий мимо ясно видел, что мы никакими глупостями в тенях не занимаемся. – С моей-то кровью фей. И с тем, что я дочь королевы. Рано или поздно что-то бы да случилось.

Джайлз поскреб в затылке.

– Наверное, если смотреть с этой стороны. Мне нравится быть в Свите, Мири… но нравилось гораздо больше, когда все было не так сложно.

Что я могла сказать? Я тоже так думала.

– Кажется, теперь у нас совсем нет времени побыть просто собой, – добавил Джайлз.

– У других оруженосцев его тоже нет, – заметила я, и он тихо хмыкнул.

– Обязанности.

– Как посмотрю, единственный человек, у кого их нет, – это шут.

Я хотела снова рассмешить друга, и у меня получилось. Не стала заострять внимание, что на плечах шута все же лежит одна обязанность, иногда очень тяжелая, – веселить даже в самые темные времена.

– Видимо, мы теперь взрослые, – сказал Джайлз. – Да и кроме обязанностей у нас будут приключения, а в замешивании теста ничего веселого нет.

– Только если кто-нибудь не наложит на него злые чары и оно не поднимется из миски чудовищем.

Вот теперь Джайлз рассмеялся по-настоящему.

– Давай-ка догоняй Анну с Элль и проследи, чтобы они выспались как следует. Сэру Делакару не понравится, если они будут зевать на тренировке.

– Приступаю к обязанностям! – и я пожелала Джайлзу спокойной ночи.

Но я не могла с ним не согласиться. Жизнь была много проще, пока я оставалась всего лишь еще одной дочерью королевы. Теперь же мне приходилось даже Джайлза держать на расстоянии вытянутой руки – если что-то и разлетается быстрее стрел, так это сплетни. Раньше они не имели значения, на кухне-то мы постоянно были под пристальным наблюдением кучи народу. А теперь мы почти все время вместе и часто не на виду, и то, будут ли о нас сплетничать, имело значение – и огромное.