Дезертир - Андрей Валентинов Страница 33

– А! – вспомнил он. – Я обещал вам рассказать о моем дяде! Извольте, хотя мысли мои сейчас, признаться, далеко… Однако же…

Мне было, честно говоря, тоже не до его семейных воспоминаний, но я решил дать индейцу выговориться. Спросить о нужном я еще успею.

– В тот день, друг мой, мы вели беседу о народных преданиях, кои суть истинное сокровище, завещанное нам предками. Сколь велико это сокровище, о-о! Вы, как понял я, человек скептический, далекий от истинного восторга…

Я не очень понял, что есть упомянутый «восторг», но был вынужден согласиться. Далек – и весьма.

– Вы не верите… Знаете, друг мой, неверие – один из страшных плодов, выросших на древе Старого Порядка. Грех аристократии не только в гордыне. Они виновны и в том, что лишили народ истинной Веры…

– В домовых? – не удержался я.

Ответом была горькая усмешка.

– Знаете, друг мой, вы рассуждаете так же, как моя Юлия. О-о, как трудно, как тягостно бывает мне иногда! Сколь нелегко нам понять друг друга! Неверие ничуть не лучше суеверия!

– Дядя, – напомнил я.

– Дядя… Да, то, что я вам расскажу, поведал мне он. Но истинным героем той давней и поистине удивительной истории был мой дед, Огюст д'Энваль. В те годы он служил королевским егермейстером в Нормандии…

День десятого фримера выдался солнечный и неожиданно теплый. Идти по тихой, залитой солнцем улице было приятно, и я впервые подумал, что этот город можно полюбить. То спокойный, то похожий на карнавал, красивый, не сходный ни с одним городом в мире… Жаль, что я попал в него слишком поздно…

Я слушал своего спутника вполуха, а он, увлекшись, рассказывал о своем деде – великом охотнике, знатоке тайных троп и звериных повадок. Дядя моего индейца – Николя д'Энваль – пошел по стопам отца, и они вместе проводили целые месяцы на диких пустошах у Руана. Но двадцать лет назад им пришлось покинуть Нормандию. Его Величество Людовик XV повелел своим егермейстерам отправиться в далекую Овернь…

– Вы, наверно, уже поняли, друг мой, – тихо проговорил д'Энваль. – Я хочу рассказать вам о Жеводанском Волке. Или о Звере – как называл его дед. Наверно, вы уже слыхали досужие сплетни об этой истории. Но мне ведома истина!

Я еле удержался, чтобы не пожать плечами. Жеводанский Зверь… Да, что-то такое я слыхал. Кажется, какой-то волк нападал на людей…

Слушать охотничьи байки не хотелось, но я не перебивал. Все равно, гражданин индеец ответит мне сегодня на некий вопрос. А пока можно послушать и о Звере…

Мои предположения оправдались. Отец и сын д'Энвали отправились в Овернь, чтобы убить гигантского волка, который уже успел погубить более сотни крестьян. За чудище была обещана огромная награда, его выслеживали, посылали против людоеда целую драгунскую роту, но жертвы множились, а Зверь оставался неуловим…

– Мой дед был опытным охотником, гражданин Люсон. Он первый догадался, что у Зверя есть постоянное логово. Три месяца они с дядей обходили овернские леса, и наконец следы привели их к маленькой деревеньке Бессейр недалеко от Жеводана… И там они встретили его…

– Волка? – поинтересовался я, чтобы поддержать разговор.

– Нет. Антуана Шастеля.

Сказано это было таким тоном, будто речь шла о самом Враге рода человеческого. Впрочем, Антуана Шастеля, лесничего и смотрителя охотничьих угодий, за глаза так и называли – Дьяволом. По слухам, в прошлом Дьявол был пиратом. Поговаривали также, будто смотритель много лет прожил у берберов, которые посвятили его в колдовские тайны. Странный, нелюдимый, он целыми неделями пропадал в Теназейрском лесу. И как только странный лесничий уходил в очередной обход, возле Жеводана появлялся Зверь.

Огюст д'Энваль почуял неладное, но Дьявол не пожелал встречаться с королевским егермейстером. Он исчез в лесной глуши, а на следующий день Зверь убил двух женщин, которые спешили на ярмарку…

Вдали показался Новый мост, блеснула под солнцем серая гладь Сены, и я понял, что следует поторопить гражданина д'Энваля-младшего.

– Итак, сей Антуан Шастель был оборотнем?

– Не верите? – усмехнулся индеец. – Король тоже не поверил. Он отозвал деда и прислал взамен де Ботерна, полковника артиллерии. Он бросил против Зверя целую армию. С пушками…

– Ну и? – История наконец меня заинтересовала.

– Де Ботерн убил большого волка и даже получил награду. Но Зверь продолжал нападать. Это длилось еще два года. Тогда мой дед вместе с дядей вновь приехали в Бессейр. Они уговорили крестьян устроить облаву. Зверь был убит…

– Аминь, – присовокупил я.

– …Его убил Шастель-старший, отец смотрителя. Убил серебряной пулей. Зверь погиб, и с тех пор никто не видел Антуана Шастеля по прозвищу Дьявол.

Я улыбнулся. Понравилась не столько сама байка, сколько тон, которым она рассказана. Парень верил – и это было забавно.

Д'Энваль внимательно поглядел на меня и покачал головой:

– Странно, гражданин Люсон. Вы мне не поверили…

– Не вам, – вновь улыбнулся я. – Вашему дяде. Наверно, он был изрядный шутник.

– Значит, вы тоже шутили, когда рассказывали о Мишель Араужо?

От неожиданности я остановился. Гражданин д'Энваль взглянул мне прямо в глаза:

– В ту ночь, у кладбищенской стены, вы встретили девушку, которая была уже три дня мертва. Это правда?

Я медлил. В конце концов, было темно, я мог обознаться…

– Да. Это правда.

– Юлия верит только в науку. О-о, сколь она заблуждается! Я знаю – наука не может объяснить все. Она не может объяснить даже то, что люди видят своими глазами.

Я не нашелся, что ответить. Индеец был прав. Я видел погибшую девушку, и она казалась мне живой. Он видел меня – живого…

– Вы больше ничего не хотите рассказать мне, гражданин Люсон?

Парень не отводил взгляда. На мгновение я заколебался, но тут же понял – не стоит. Возможно, молодой индеец – единственный, кто поверит мне. Но это ничем не может помочь. Скорее напротив…

Я заставил себя усмехнуться и не торопясь направился дальше. Д'Энваль мгновение помедлил, а затем молча последовал за мной. Мы перешли мост и вновь остановились.

– Мне сейчас прямо, – индеец кивнул в сторону широкого бульвара. – Вам направо… Кстати, будет время, заезжайте в гости. Я живу на улице Вооруженного Человека. Очень современное название, правда? Найти меня легко, там есть единственный четырехэтажный дом, его называют Дом советника Клюше… Приятно было побеседовать, гражданин Люсон!

– Взаимно, – кивнул я. – Кстати, никак не могу припомнить… Откуда это? «Давно мне ведом терпкий вкус греха…»

– Как? – удивился он.

Я улыбнулся как можно беззаботнее:

– Какой-то монолог. «Давно мне ведом терпкий вкус греха, и пропасть черную уж зрю издалека…»