Только не Айви Покет! - Калеб Крисп Страница 32

— Это правда, — прошептала Ребекка.

В её глазах набухали слезы. Она вдруг бросилась ко мне и обняла, будто обезумела. Отстранилась. Снова заключила в объятия. Оглядела моё лицо, словно видела впервые:

— Ты рассказала об этой встрече кому-нибудь ещё?

Я ответила, что нет:

— Тебе первой.

— Ты лучше никому больше не рассказывай, — посоветовала Ребекка. — Пока что.

— Но почему мы не должны рассказать всем о мисс Рочестер? Ведь это хорошо, что она вернулась!

Ребекку, судя по всему, захлестнула волна горя — или счастья. Бедняжка всхлипнула. Вытерла слёзы. Снова расплакалась. Эта девочка умела рыдать в три ручья. Я сделала всё, чтобы её успокоить. Ласково похлопала по голове. Дружески улыбнулась.

— Пожалуйста, Айви… Я знаю, что прошу слишком многого… — проговорила она, захлёбываясь словами. — Но так правда нужно… Есть кое-что… Чего не может быть. Но это правда. До невозможности правда! Пожалуйста, не говори никому про неё!

Я вздохнула:

— Как тебе будет угодно, дорогуша. Но если хочешь знать моё профессиональное мнение, ты совершенно сбрендила.

Она снова обняла меня, чмокнула в щёку и убежала в сторону дома.

К ужину Ребекка не пришла. И всё следующее утро я её почти не видела. Дом полнился суетой, что и неудивительно — ведь на следующий вечер должен был состояться бал. Большую часть утра я провела с мисс Олвейс в библиотеке. Она ещё не закончила работу над речью Матильды, но для меня у неё всегда было время. Мне хотелось там много поведать ей, столько всего произошло за последние дни — но я обещала Ребекке помалкивать, а я всегда держу своё слово. Вместо этого я рассказала мисс Олвейс о письме Горацио Бэнкса и о том, что этот мрачный, исполненный глупых подозрений законник намерен завтра навестить меня в Баттерфилд-парке.

Мисс Олвейс проявила глубочайший интерес. Задала мне десятки вопросов. Спросила, каким поездом прибывает поверенный. Сказала, что ей бы очень хотелось взглянуть на письмо.

Бедная книгочейка пришла в страшное волнение. Прямо места себе не находила. Она объяснила, что вся на нервах с тех пор, как узнала о моём ужасном падении накануне. Сказала, что, когда увидела меня распростёртой у подножия лестницы, в груди у неё что-то оборвалось. Поразилась, что я не сломала себе шею.

Мисс Олвейс обожала меня как родная сестра!

— Это очень хорошая новость, что приезжает мистер Бэнкс, — сказала она, когда мы направлялись в розарий, чтобы выпить чаю. (К чаю должны были подать чизкейк, и я вся была в предвкушении!) — В письме он намекает, что ему удалось узнать нечто новое об алмазе Тик-так. Возможно, скоро нам откроются великие тайны, которые скрывает этот камень!

Когда мы пришли в розарий, леди Элизабет похрапывала в беседке. На коленях у неё сидела кошка. Леди Амелия хлопотала над чайником. Она выглядела чрезвычайно возбуждённой. Как оказалось, она переживала из-за Ребекки.

— Она не присоединится к нам, — с грустью сказала она. — Ах, если бы только Ребекка целыми днями не сидела в своей комнате!

— Не хочу совать нос не в своё дело, это ведь в высшей степени неприлично, — сказала я, усаживаясь на плетёный стул, — но скажите, леди Амелия, что же такое Ребекка прячет у себя в комнате?

Леди Амелия побледнела.

— Это трудно объяснить, Айви, — только и сказала она.

— Её надо посадить под замок! — жизнерадостно заявила Матильда. — В один прекрасный день она окончательно спятит и убьёт всех нас.

Я с теплотой улыбнулась ей:

— Не всех, дорогуша. Уверена, Ребекка тут же успокоится, как только прикончит тебя.

В ответ Матильда разразилась весьма прочувствованной речью. Целиком на французском. Уверена, она вежливо хвалила мои шёлковистые волосы. Впрочем, возможно, и форму подбородка. Трудно сказать наверняка.

— Кто-нибудь видел мисс Фрост?

Мы все обернулись, и оказалось, что к нам поспешно идёт Ребекка. На вид она была ни дать ни взять взбудораженный комок нервов.

— Кто-нибудь её видел? — снова спросила она.

— Нет, дорогуша, — ответила я. — Наверное, она в летнем домике.

— Мисс Фрост чудовище, — заявила Матильда. — Только и делает, что учит. Это ненормально.

— Мисс Фрост — хорошая, отважная и благородная! — вдруг крикнула Ребекка.

Столь неожиданное и громкое проявление чувств мгновенно привлекло всеобщее внимание. Даже дремавшая в кресле леди Элизабет встрепенулась.

— Она одевается как гробовщик, а от её акцента у меня болят уши! — сказала Матильда, скрестив руки на груди. — И всякий согласится, что и внешность, и манеры у неё точь-в-точь как у орангутанга.

— Возьми свои слова обратно, Матильда! — завопила Ребекка. — Сейчас же!

— И не подумаю, — огрызнулась та.

Я уже предвкушала небольшое кровопролитие, но тут мисс Олвейс положила конец перебранке, предупредив нас, что гувернантка как раз решительным шагом направляется к нам по дорожке розария.

Я отрезала себе чизкейка и снова опустилась на стул.

— Ребекка, ты не могла бы зайти ко мне в классную комнату? — спросила мисс Фрост, остановившись на некотором удалении от стола.

Всех остальных она не удостоила даже приветствия.

— Но, мисс Фрост, ведь утренние уроки Ребекки уже закончились! — запротестовала леди Амелия.

— Это не займёт много времени, — сухо ответила гувернантка.

— Всё хорошо, тетя, — поспешно сказала Ребекка и встала из-за стола, чтобы идти с учительницей. — Я сама попросила мисс Фрост помочь мне с чистописанием.

— Вот и правильно, — вмешалась леди Элизабет, открыв глаза. — Пишешь ты как курица лапой.

Мисс Фрост и Ребекка поспешно удалились в направлении летнего домика. Едва отойдя от стола, они принялись что-то увлечённо обсуждать. Я была заинтригована.

— О боже, бабушка! — воскликнула Матильда, поглядев на старую перечницу. — Как долго ты просидела тут на солнцепёке?

Леди Элизабет фыркнула:

— Не имею понятия. В моём возрасте что один час, что другой — не заметишь.

На самом деле это заплесневелое чудовище спало в пронизанной солнцем беседке с самого завтрака, а горничные так боялись её, что не решились разбудить. И теперь лицо её сделалось красным как помидор. Пока леди Амелия наливала старухе стакан лимонада, я перешла к действиям. Присев на корточки возле леди Элизабет, я внимательно оглядела её лицо.

— Плохие новости, дорогуша, — сказала я самым серьёзным тоном. — Состояние у вас как у варёного омара. Ваша кожа прямо-таки умоляет о влаге. Но не бойтесь, я знаю верное средство.

— Не прикасайся ко мне! — завопила старуха, и кошка перепрыгнула с её коленей на колени Матильде.