Предсказание эльфов - Кирстен Уайт Страница 32

Мое сердце упало. Неужели Ленд просто использовал меня? Но тут я вспомнила, что решила перестать быть эгоисткой. А если и так, то что? Он прав. В МАУП не могут с этим справиться, а его держат здесь взаперти. Но все же я надеялась, что нравлюсь ему, а не только легко позволяю собой манипулировать.

— Не знаю. У меня есть компьютер, но в Интернете я только покупаю одежду. И я точно знаю, что Агентство отслеживает каждое мое действие, потому что они отменяют девяносто процентов моих покупок. Конечно, можно создать новый адрес электронной почты или воспользоваться твоим, но я уверена, что они сразу это засекут. Хотя, может быть, сообщение успеет дойти.

Я нервно закусила губу.

— А что случится, если они перехватят послание?

Я улыбнулась, изобразив беспечность.

— Ну, меня ждет пожизненное заключение за измену. Скорее всего. Но кто знает, они ведь так ценят то, что я умею делать. И потом, Ракель наверняка за меня вступится. Может, удастся как-то выпутаться.

Меня никогда не посылали на дисциплинарное собрание. Одна мысль об этом ужасала меня.

Ленд покачал головой.

— Тогда не нужно, прости. Это не стоит такого риска. Вообще-то стоит, если ты уверен, что наша информация поможет тем, на кого ты работаешь, остановить все это.

Хм, это я стала такой храброй, или дело в чем-то другом?

— Никому не будет лучше, если нас обоих поймают и запрут в тюрьме. У меня есть и другая цель, помимо поиска убийцы.

Я нахмурилась. Ленд мне очень нравился, но если он попросит меня помочь ему уничтожить МАУП, я буду вынуждена отказать. Наша организация, конечно, далека от совершенства, но она делает много хорошего. Лично я чувствовала себя намного безопаснее в мире, где не разгуливают на свободе вампиры, ведьмы и прочая жуткая нечисть из сказок, высасывающая кровь и пожирающая плоть.

— И какая это цель?

— Я хочу вытащить тебя отсюда.

— Ты хочешь сказать, помочь мне вытащить тебя отсюда?

Ленд взял меня за руку — за руку, снова! И мне это нравилось все больше и больше.

— Нет, я хочу сказать, помочь тебе выбраться отсюда. Ты не должна так жить. Ты заслуживаешь большего. Шкафчик в раздевалке, например.

— И водительские права?

— Ну-ну, размечталась!

Я улыбнулась. Я всегда мечтала выбраться отсюда и жить настоящей жизнью (какой бы она ни была: я не пыталась сделать вид, что знаю об этом много), но никогда не думала всерьез, что это может произойти. Если мое имя было в каталоге паранормальных, то МАУП имело полное право распоряжаться мной. Так что я не могла просто положить им на стол заявление об уходе.

Мой коммуникатор запищал. Я достала его одной рукой: мне не хотелось отпускать руку Ленда, пока он не отпустит мою. Его кожа была невероятно приятной на ощупь: теплой, совершенно гладкой и мягкой. Не говоря о счастливых мурашках, которые бежали по моей коже от его прикосновения и не имели ничего общего с паранормальными ощущениями.

Я взглянула на экран. Это была Лиш.

— Что случилось?

— Приходи в Отдел обработки, срочно! Случилась беда. Ракель возвращается, и с ней Надзиратели. Тебя не должны застать здесь вдвоем с Лендом.

— Я уже выхожу. Спасибо, Лиш! — Я прикрепила коммуникатор к поясу. Лиш всегда заботилась обо мне. — Не знаю, что там произошло, но Ракель и большие шишки направляются в Центр, так что мне не стоит здесь находиться.

Ленд слегка сжал мою руку, прежде чем отпустить ее, и мое сердце исполнило в груди счастливый кульбит.

— Тогда увидимся позже.

Я помчалась в Отдел обработки. Когда я вошла, Лиш была просто в панике.

— Что происходит?

Судя по ее лицу, стряслось что-то очень плохое, и это не могло не пугать меня.

— На бирмингемский Центр по распределению паранормальных в Англии совершено нападение!

— Нападение? Что ты имеешь в виду?

— Все паранормальные погибли. — Эта фраза, произнесенная мертвым голосом робота, прозвучала так ужасно, что я не знала, как реагировать.

— Это… опять то существо?

— Да. Они все просто мертвы, никаких следов оружия или признаков того, что могло убить их.

— Никто ничего не видел?

— Нет, это совсем маленькое отделение. Люди ничего не заметили.

Хоть какая-то информация. Эта тварь не охотится за людьми. Я почувствовала некоторое облегчение, но тут же вспомнила, что и сама не совсем человек. Не слишком утешительно.

— Что-нибудь еще известно?

— У меня пока нет никаких подробностей. Мы, наверно, объявим чрезвычайное положение.

— Что это?

Лиш замолчала на минуту: я наблюдала, как ее глаза бегают по многочисленным экранам, которыми она управляла. Я могла бы поспорить, что она делает работу еще за двадцать человек.

— Режим чрезвычайного положения — это когда сотрудников всех наших отделений и филиалов вызывают в Центр. Здесь все находятся в безопасности, и мы объявляем строгую изоляцию — никто не может ни войти в Центр, ни покинуть его.

— Ого. — Это была проблема. — И когда это начнется?

— Мы планируем начать через два часа.

Надо отдать должное Агентству, для государственного учреждения оно работало весьма эффективно.

— И сколько обычно длится изоляция?

— Пока мы не будем уверены, что опасность миновала.

— Значит, долго…

— Это нельзя предугадать. Мне поступили новые данные, нужно их обработать.

Лиш замолчала, переведя глаза на один из своих экранов. Мне бы так хотелось, чтобы она не была вынуждена сидеть там, за стеклом, все время. Лиш была моей лучшей подругой, но иногда она казалась совершенно недоступной.

Я отвернулась, но тут на белой стене открылся сияющий дверной проем. Из него вышла Ракель с каким-то эльфом. Интересно, когда явятся Надзиратели. Я видела некоторых из них раньше, когда МАУП только образовалось. Я почти ничего не помнила, кроме того, что меня постоянно трепали по голове. Ненавижу это.

Ракель выглядела так, как будто за последние дни она постарела лет на десять.

— Запускай чрезвычайный режим, — велела она, даже не удостоив Лиш кивком, приветствием или вопросом, как сегодня водичка.

— Чрезвычайный режим объявлен. — Руки Лиш замелькали туда-сюда, совершая быстрые и точные движения.

— Вызови других эльфов, — сказала Ракель, обращаясь к девушке, которая доставила ее сюда. Та с раздраженным видом повернулась и исчезла в новом проеме в стене.

Ракель наконец заметила меня.

— О, Эви. Хорошо, что ты здесь. Нам надо поговорить.