Лесовик. Рудники - Евгений Старухин Страница 32

– Ерунду ты какую-то городишь! С чего вдруг жила с рудой у них оказалась? Где доказательства?

– Собственно, вот, – я достал кусок руды и протянул ему.

– Ладно, руда там действительно есть, какая прочность у жилы?

– Двадцать тысяч.

– Хм! Двадцать, нормально. Но с чего вдруг крысы решили, что мы будем давать им мясо? Гораздо проще же их всех убить и спокойно добыть руду.

– А как вы ее искать там планируете?

– Ты покажешь.

– Как? Они меня туда проводили, они же и вывели обратно. Причем петляли мы там – будь здоров, а карта в подземелье практически бесполезна.

– Проблема. Да и всех их перебить вряд ли удастся… Сколько они хотят?

– Они хотят в двойном объеме: за одну тачку руды – две тачки мяса.

– Больно жирно будет! За одну тачку руды – одну тачку мяса и получат, не больше! – Я с трудом сдержал самодовольную улыбку, очень уж удачно получилось. – Что ж, теперь надо назначить тебе двух напарников на добычу.

– Не уверен, что крысы захотят видеть кого-то, кроме меня. Они очень падки на еду, могут ведь и сожрать напарников…

– Вот откуда ты такой наглый взялся на мою голову? Напарник у тебя все же будет, но он будет таскать руду вверх. Ты будешь добывать, а твой напарник таскать тележку туда и обратно.

– Тогда пусть оставляет тележку там, где кончаются фонари.

– Ваша норма на двоих назначается в восемьсот кусков черной руды и восемь аметистов удачи.

– Да вы что, откуда такие нормы?! Шанс же ее выбивания в четыре раза меньше, чем у обычной медной руды.

– Так и мастерство твое будет расти.

– Но не за день же!

– А ты думал, что будет легко? Здесь тебе не курорт!

– Тогда сегодня я ничего сдавать не буду!

– Ладно, на сегодня твоя норма будет в два раза меньше. Напарником тебе будет первый вышедший из шахты. У тебя же нет лишнего времени на лотерею, я правильно понимаю?

– У меня есть просьба, – дождавшись его разрешающего кивка, продолжил: – Можно мне в напарники Меченого?

– Хм, хитро! Понимаю, врагов разделяешь! Здравая мысль, на своего главаря нападать не станут и портить жизнь ему вряд ли будут. Опять же его норма будет зависеть только от тебя, если ты не сдашь норму, то и он тоже. Хитро, очень хитро! – Он расплылся в улыбке: – Даю тебе добро на такую пакость! Сам он пока еще не воскрес, я так понимаю?

– Нет еще.

– Значит, сообщать о лотерее буду ему тоже я, ну ты и хитрая бестия. Тогда первую партию еды потащишь вниз сам. Прочувствуешь на своей шкуре, каково ему придется.

– Спасибо!

– Да не за что, мне самому любопытно посмотреть, как вы сработаетесь, еду возьмешь у него. – Он указал на орка движением головы и, развернувшись, пошел в сторону барака, приговаривая: – Забавно, забавно…

– Кстати, – он повернулся обратно, – а ты не думал, что он может начать воровать еду?

– Нет. А можно кого-нибудь к нему приставить? Заодно и посмотрят, чтобы он сам тащил тележку, а не припряг кого-то…

– А ты злой! – заметил эльф, но при этом его рот растягивался в неудержимой улыбке. – Но я согласен и выделю охранника…

Он развернулся и ушел уже окончательно, я же читал системное сообщение:

Вы намеренно поставили одного из своих неприятелей в очень невыгодные условия.

Поздравляем! Вы получили достижение «Пакостник 1».

Слава +1. Вам доступно 3 очка характеристик.

У меня слава доросла до двух сотен, а достижения не дали, обидно! Я так рассчитывал! Видимо, тут, как и с удачей лепрекона, следующая ступень на двухстах пятидесяти славы будет. Ну и ладно, все равно неплохо вышло.

– А тебе палец в рот не клади, по локоть руку схрумкаешь! Эвона как ты десятника лихо раскрутил на свои цели. Вот отчего-то не верю я, что крысы запросили двойную цену.

Я в ответ только улыбнулся.

– Мда, тащи свою тележку, крысолюб.

– Почему крысолюб?

– А кто ты еще, если тебе удалось с ними не просто поговорить, но и договориться о сделке и доступе к черной жиле. Обычному человеку такое не под силу, так что крысы тебя любят, вот и получается, ты – крысолюб.

– Но ведь крысолюб – это тот, кто любит крыс, а не тот, кого они любят.

– Я не силен в нюансах, – расплываясь в широчайшей улыбке, произнес орк.

После этой его фразы совершенно не удивлюсь, если у меня вскоре на шахте появится новая кличка.

Пригнал к нему тележку, орк насыпал мне полную тележку мяса. Вес получился почти по максимуму – пятьсот девяносто килограмм. Потолкал тележку в шахту.

По дороге мне, хвала богам, никто не встретился. А то я бы замучился отбиваться от вопросов, куда это я потащил такую кучу еды и за какие заслуги мне ее выдали. И это еще в лучшем случае, в худшем пришлось бы пробиваться с боем. Не завидую я Меченому, тяжело ему придется. Даже не знаю, выдержит ли? Губы от таких мыслей непроизвольно растягивались в улыбке. Видать, все-таки есть во мне что-то от пакостника, права сис тема.

По мере подхода к крысиному логову разряжал тележкой ловушки. Забавное получалось зрелище, когда тележка наезжала на две ловушки сразу: вспыхивали две огромных колонны огня и били в потолок. Смотрелось очень эффектно, правда, слепило глаза, но все равно было красиво!

В темноте меня встречали крысы.

Большой крыс вышел вперед.

– Ты честный двуногий. Не ожидал. – Он отдал какую-то команду, и толпа крыс принялась утаскивать мясо. – Иди за мной.

Я пошел, а крысы вытаскивали обещанную им еду. Причем продолжалось это постоянно, я катил тележку, а крысы запрыгивали в нее на ходу, хватали мясо и утаскивали в неизвестном направлении. Содержимое тележки исчезло задолго до того, как мы дошли до жилы.

У жилы большой крыс посмотрел на меня своими красными глазами:

– Ты же понимаешь, что мы не должны нападать друг на друга?

– Нарушать границы тоже. Тогда и не последует нападений. На нарушившего границы можно смело нападать.

Крыс дернул хвостом и чихнул, мне даже показалось, что усмехнулся:

– А ты?

– Я – исключение, ты же сам говорил, что я неправильный.

– Так я и думал, – крыс снова чихнул, – Грызька будет здесь. – Только сейчас я заметил того мелкого крысеныша. – Он проведет тебя обратно. У тебя есть три корзины.

– Ты хочешь, чтобы еда поступала быстрее?

– Продолжай…

– Не могли бы вы помочь с транспортировкой тележки до места, где горят фонари?

– А что будешь делать ты?