Падшие - Лорен Кейт Страница 32

Пенн вытаращилась на Люс во все глаза и подавила смешок.

— Красавчика Григори арестовали за переход улицы в неположенном месте? Согласись, это забавно.

Люс не хотелось представлять, как Дэниела арестовывают за что бы то ни было. Еще меньше ей нравилось, что, по мнению Меча и Креста, вся его жизнь сводилась не более чем к списку мелких правонарушений. Тут столько ящиков с бумагами, а про Дэниела нашлось только это.

— Должно быть что-то еще, — сказала она.

Над их головами послышались шаги. Взгляды Люс и Пенн метнулись вверх.

— В главной конторе, — прошептала Пенн, вытащив из рукава бумажный платочек, чтобы высморкаться. — Это может быть кто угодно. Но поверь мне, никто не станет спускаться сюда.

Секундой позже дверь в комнату со скрипом приоткрылась, и ее озарил свет из коридора. Кто-то шел вниз. Пенн дернула Люс сзади за майку, втащив подругу в просвет между стеной и стеллажом. Они затаились, задержав дыхание и сжимая в руках личное дело Дэниела. Вот так провал.

Люс зажмурилась в ожидании худшего, когда по комнате разлилось навязчивое, мелодичное гудение. Кто-то мурлыкал себе под нос.

— Ду-у-у да да да ду-у, — тихонько напевал женский голос.

Люс вытянула шею, заглянув между двух ящиков, и различила худенькую пожилую женщину с небольшим фонариком, укрепленным на шахтерский манер — поверх волос. Мисс София. Она тащила пару больших коробок, поставленных одна на другую, так что из-за них виднелся лишь блестящий лоб. Ее походка казалась такой легкой, словно коробки были набиты пухом, а не тяжелыми папками.

Пенн стиснула руку Люс. Девочки смотрели, как мисс София убирает коробки на пустую полку. Затем она достала ручку и что-то пометила в блокноте.

— Осталась еще парочка, — пробормотала она и прибавила что-то совсем тихо, так что Люс не удалось расслышать.

Секундой позже мисс София уже плавно поднималась обратно по лестнице, исчезнув так же быстро, как и появилась. Вскоре стихло и ее мурлыканье.

Когда дверь захлопнулась, Пенн шумно выдохнула.

— Она сказала, что остались еще коробки. Скорее всего, она вот-вот вернется.

— И что нам делать? — спросила Люс.

— Поднимешься по лестнице, — велела Пенн, указывая направление. — Наверху повернешь налево и попадешь в главное здание. Если кто-то тебя увидит, скажешь, что искала уборную.

— А ты?

— Я уберу личное дело Дэниела и нагоню тебя у трибун. Мисс София ничего не заподозрит, если встретит одну меня. Я провожу внизу столько времени, будто это моя вторая спальня.

Люс с легким уколом сожаления посмотрела на папку. Ей не хотелось уходить. Примерно тогда же, когда она решилась заглянуть в личное дело Дэниела, она подумала заодно и о Кэме. Дэниел таил в себе столько тайн — и, к сожалению, его личное дело тоже. Кэм, напротив, казался настолько открытым и понятным, что это пробудило в ней любопытство. Люс стало интересно, не сумеет ли она выяснить о нем что-нибудь эдакое. Но единственный взгляд на лицо Пенн подсказал ей, что у них плохо со временем.

— Если о Дэниеле возможно еще что-то разузнать, мы это найдем, — заверила подруга. — Будем продолжать поиски. А теперь иди.

И она легонько подтолкнула девочку к двери.

Люс торопливо пробежала по вонючему проходу и распахнула дверь на лестницу. Воздух внизу был душным, но с каждой ступенькой становился все свежее. Когда она, наконец, заглянула за угол, ей пришлось протереть глаза, чтобы те привыкли к яркому солнечному свету, заливающему коридор. Она едва ли не на ощупь свернула туда и через крашеные двери вышла в главный вестибюль. И застыла на месте.

Два черных сапога на шпильках, скрещенные в районе щиколоток, выделялись на фоне телефонной кабинки, прямо-таки в голос крича о Злой ведьме с Юга [6]. Люс поспешила к двери, надеясь остаться незамеченной, но тут обнаружила, что сапоги на каблуках прилагаются к лосинам с узором под змеиную кожу, а те, в свою очередь, — к неулыбчивой Молли. Крохотный серебристый фотоаппарат лежал у нее в ладони. Она подняла взгляд на Люс, повесила телефонную трубку, которую держала у уха, и со стуком поставила ноги на пол.

— Почему ты выглядишь такой виноватой, а, Котлетка? — спросила она, упирая руки в бока. — Позволь, я угадаю. Ты по-прежнему пропускаешь мимо ушей мой совет держаться подальше от Дэниела.

Вся эта игра, разумеется, была блефом. Молли неоткуда знать, чем только что занималась Люс. Она вообще ничего не знает о Люс. И у нее нет причин вести себя так недоброжелательно. С первого учебного дня Люс ничего ей не сделала — не считая попыток держаться от нее подальше.

— Ты что, забыла, как хреново все сложилось в последний раз, когда ты пыталась навязаться не заинтересованному в тебе парню? — резко спросила Молли. — Как там его звали? Тейлор? Трумэн?

«Тревор».

Откуда Молли знает о Треворе? Вот он, ее самый жуткий секрет. Единственное, что Люс хотела сохранить в тайне. И Воплощение Зла не только все знает, но и не стесняется заводить об этом разговор, жестоко, надменно — посреди административного корпуса школы.

Возможно ли, что Пенн солгала и Люс не единственная, с кем она делится своими открытиями? И найдется ли этому еще хоть какое-то разумное объяснение? Люс обхватила руками плечи, чувствуя себя несчастной, выставленной на всеобщее обозрение… и необъяснимо виноватой, как и в ночь пожара.

Молли склонила голову набок.

— Наконец-то, — с облегчением заключила она. — До тебя все-таки дошло.

Она повернулась к Люс спиной и настежь распахнула входную дверь. И перед тем как неторопливо прошествовать наружу, оглянулась и свысока воззрилась на девочку.

— Так что не стоит делать с добрым старым Дэниелом то же, что ты сотворила с этим, как там его. Усекла?

Люс бросилась было за ней, но быстро поняла, что, скорее всего, сломается, если попробует сцепиться с Молли прямо сейчас. Эта девочка попросту слишком злобная. Затем, посыпая раны Люс солью, с трибун соскочила Гэбби и встретилась с Молли посреди поля. Они стояли слишком далеко, чтобы ей удалось различить выражения лиц, когда они обе повернулись и посмотрели на нее. Голова, увенчанная блондинистым хвостиком, склонилась к короткой темной стрижке — самый зловещий разговор с глазу на глаз, какой когда-либо наблюдала Люс.

Она стиснула взмокшие кулачки, представляя, как Молли выложит все, что ей известно о Треворе, Гэбби, которая тут же побежит доносить Дэниелу. При мысли об этом от кончиков пальцев Люс вверх по рукам и до самой груди прокатилась ноющая боль. Может, Дэниела и поймали за переходом улицы в неположенном месте, ну и что? Это и в сравнение не идет с тем, что натворила сама девочка.

— Поберегись! — раздался выкрик.