Древние. Возвышение - Джулия Плек Страница 32

– Мадам, – внезапно донеслось оттуда, – могу я молить вас о помощи? – Голос Феликса звучал совсем близко, словно тот тоже подошел с другой стороны к занавеске. – Очень неловко вас беспокоить, но тут нужны более чуткие руки, чем мои.

Ребекка в удивлении прищурилась. Почему Эрик ушел так неожиданно, и что затевает Феликс? Вначале лейтенант сопротивлялся ее внушению, вспомнила она, и в душе всколыхнулись дурные предчувствия. Может быть, он каким-то образом вспомнил, что они однажды уже были вместе в палатке Эрика? Или пытается поймать ее на какой-нибудь лжи? Она почувствовала, как удлинились клыки, и нежно пропела:

– Уже иду!

Шагнув за занавесь, она увидела, как в ее сторону метнулась рука Феликса и схватила ее за запястье, с силой завернув за спину. На пол упал кол. Все еще с улыбкой на лице Ребекка повернулась к Феликсу:

– Так что вы хотели?

Тот лягнул ее и рванул руку, и Ребекка отпустила его.

– Демон! – воскликнул он.

Ребекка закатила глаза. Это не совсем тот разговор, которого она ожидала, но начало положено.

– Думаю, вы меня с кем-то путаете, – предположила она настолько непринужденно, насколько позволяли стиснутые зубы. Все это время она была озабочена тем, что может знать Эрик, и не переставала думать о том, что у него может быть сообщник. – Это ведь меня вы спасли в темном страшном лесу, помните?

Феликс зашипел сквозь зубы и бросился на нее. Отступив в сторону, она с размаху опустила ступню ему на ногу. Раздавшийся треск доставил ей глубокое удовлетворение. Но должна же быть причина, почему лейтенант так смело ринулся в атаку! Неужели все это подстроил Эрик, сперва сделав ей предложение, а потом заманив в засаду и бросив?

– Я знаю, кто ты! – выдохнул Феликс, и Ребекка отдала должное тому, что он не вопит от боли. Он был тренированным, хорошо подготовленным воином, сильнее, чем большинство французских солдат, и не собирался легко сдаваться.

Но тем не менее он был человеческим существом, а люди легко ломаются.

– Не думаю, – не согласилась с его словами Ребекка.

Феликс швырнул ей в лицо металлический костыль, прежде хранившийся в одном из сундуков Эрика. Она перехватила его в воздухе и вонзила в ступню уже сломанной ноги своего противника, пришпилив его к земле, как бабочку.

– Я это вижу! – прошипел он, пытаясь вытащить костыль. Тот глубоко вошел в землю, и Феликсу некуда было деться. – И твое хорошенькое личико, и твое злое сердце. В Европе я проходил обучение у наставника всех охотников на вампиров и поэтому могу видеть твое заполненное тьмой нутро. Человек, пославший нас сюда, хотел, чтобы весь ваш род был истреблен, а я хочу исполнить его приказ.

Ребекка замерла, когда до нее дошли слова Феликса. Так, значит, его и Эрика послал ее отец – глава охотников на вампиров. Лишь люди Микаэля могли пересечь океан, чтобы убить его детей. Но Феликс, казалось, не понимал до конца, кто она такая, и что ее братья тоже где-то неподалеку. И это может оказаться единственным шансом на спасение.

– Допускаю, что твой наниматель жаждет моей смерти, – согласилась она, – но, думаю, если бы он хотел, чтобы меня убил именно ты, то объяснил бы, как это сделать.

Взгляд карих глаз Феликса поплыл, и Ребекка поняла, что ее враг недолго сможет внятно отвечать на вопросы.

– Он научил меня сопротивляться твоей магии, чтоб я смог выстоять против тебя. Он вознаградит меня…

Его слова прозвучали будто еще один аккорд истины. Микаэль научил Феликса сопротивляться ее внушению, что само по себе уже впечатляло. Она смогла навязать лейтенанту свою волю, лишь снова и снова применяя чары принуждения. Однако возможно, что даже несмотря на это у него все же сохранились какие-то смутные подозрения относительно той ночи, когда Ребекка проникла в палатку Эрика. Вероятно, Феликсу понадобилось некоторое время, чтобы собрать воедино кусочки воспоминаний и догадаться о ее вампирской сущности, но какова во всем этом роль Эрика? Он что, умышленно оставил ее наедине с Феликсом? Ах, если бы только она могла покинуть лагерь – как некогда Европу – и никогда не возвращаться!

Ребекка вытащила из стоявшего поблизости сундука серебряное распятие, изумляясь тому, что какой-то сумасшедший заточил один из его концов, превратив в лезвие.

– Возникает вопрос: вы намеревались удивить своего благодетеля всеми хорошими новостями за раз? Или все это время отправляли ему отчеты о своих открытиях?

Настороженный взгляд Феликса сфокусировался на распятье, и он вызывающе заявил:

– Капитан отсылал доклады обо всем, что мы узнавали. – Он не мог больше сражаться с Ребеккой, но все еще был способен причинить ей боль и прекрасно об этом знал. – Доклад о дне после твоего появления и другой – о том, как твои друзья-монстры напали на солдат. – Несмотря на боль, написанную на его лице, лейтенант триумфально улыбнулся. – Мы знали, что такие, как ты, живут тут уже некоторое время, до нас даже доходили слухи, что ваше злодейское кубло обосновалось где-то поблизости. А теперь я вижу истину – ты все это время была среди нас.

Это было хуже, чем она думала. Ребекка знала, что Эрик охотится на нее, что он враг таких, как она. Так почему же ее так ранит, когда об этом говорится вслух? Надтреснутый голос Феликса озвучивал ее худшие страхи, и это было настоящей пыткой.

– Почему сейчас? – спросила она, ненавидя себя за звучавшую в ее голосе слабость. Душевная боль вырвалась из-под контроля, и Ребекка почти молила Феликса, вместо того чтобы допрашивать. – Почему меня попытались убить только сейчас, хотя я тут уже давно?

– Я следил за тобой, когда ты уходила из лагеря, – объяснил лейтенант. Затрудненное дыхание со свистом вырывалось из его легких. – Когда ты сбежала, не сказав никому ни слова, я отправился следом за тобой в город. А потом, увидев, как ты кормишься, я все вспомнил. Я видел, что ты собой представляешь и что делаешь. Я дал клятву поддерживать мир в Новом Орлеане, и никаких сомнений по поводу моего долга тут быть не может. Капитан не посвящен в тонкости моего плана, но он поймет, что я должен был так поступить. Ты убийца и заслуживаешь смерти.

– И все же я не умру. – Она холодно пожала плечами. Невелик повод для торжества – победа над лейтенантом, особенно сейчас, когда тот полуживой от страха и боли. Но Ребекка страдала, и поэтому ей хотелось заставить страдать Феликса. И Эрика тоже, особенно Эрика, но она могла заниматься лишь одним охотником за раз.

– Убив меня, ты ничего не добьешься, демон, – в словах Феликса звучало осуждение, а глаза его были полубезумны. – Охота только началась. Твои дни сочтены.

Ребекка нагнулась, наслаждаясь ужасом, появившимся при ее приближении на лице лейтенанта. От этого она почувствовала себя сильнее.

– Убив тебя, я сделаю большое дело, – не согласилась она, проведя кончиком пальца по воротнику его мундира. – Твоя маленькая интрига прервала мой обед, Феликс. – И Ребекка улыбнулась так, чтобы он смог увидеть заострившиеся клыки. – Так что я проголодалась.