Агентство "ТЧК". Нечисть в помощь - Дарья Снежная Страница 32

— А Саби зачем? — резонно возразил светлый маг.

Три мужских взгляда повернулись в мою сторону, я хлопнула ресницами и пожала плечами. Жест, объясняющий все на свете. Не признаваться же, на самом деле, что: а) я хочу свалить из офиса, чтобы не встречаться с темномагическим взглядом; б) черт побери, я хочу посмотреть на человека, у которого семейная реликвия — это столетняя гармошка!

Переубедить меня смог бы только Князь. Вернее, не столько переубедить, сколько пригрозить внеочередным лишением премии. Если учесть, что последнюю премию я видела года полтора назад, а угроз накопилось уже на полтора года вперед, этот факт меня тоже не сильно пугал. Но Князю было не до нас, и, когда я заглянула сообщить, что мы отправились искать пропавший баян, он только махнул рукой, даже не вникая в смысл слов.

Дверь нам открыл внушительных размеров мужчина в майке и трениках, с окладистой бородой и синим якорем во все предплечье. При виде нас он размашисто перекрестился, а затем пшикнул из распылителя прямо Фею в лицо, мне на грудь и туда, где только что стоял Чар.

— Святая вода, — пояснил он виновато, пока светлый маг протирал глаза, а я брезгливо оттягивала липнущую к телу ткань. — Ничего личного, ребята. Вы проходите, проходите. — И он суетливо посторонился, дав нам возможность с разной степени трудом протиснуться между косяком и очень выдающейся частью тела, которую многие мужчины любят с гордостью называть «трудовая мозоль».

Я за два года работы, конечно, многое повидала, но суеверные клиенты магического агентства? Это что-то новенькое.

— Как вы о нас узнали? — не удержалась я от праздного любопытства.

— Так шурин мой… этот, как его… маг темный. — Мужчина снова перекрестился. — Вот он и присоветовал, сказал, что, если уж вы баян не найдете, никто не найдет.

— Это лестно, — пробормотала я, озираясь по сторонам. Но на первый взгляд ничего необычного не обнаружила. Разве что в квартире отчаянно пахло чесноком и полынью, и от этого страшно свербело в носу. Чар поддержал меня оглушительным чиханьем.

Хозяин, представившийся Василием Петровичем, провел нас в самую дальнюю комнату и обличительно ткнул пальцем в огромный деревянный шкаф, после чего утер нос пальцем и горестно проговорил:

— Вот тут он и хранился, до того как… — На этом его голос трагически сорвался.

«До того как» выглядело достаточно эпично. Мужчина явно был знаком со всевозможными полицейскими сериалами и педантично оставил «место преступления» нетронутым. Нашему взору предстала развороченная коробка от телевизора, опрокинутая на бок, словно бренный труп, а несколько упавших с полок красных носков колоритно имитировали пятна крови. По крайней мере, так утверждало мое неуемное воображение.

Чар уселся рядом с «трупом» на корточки, принюхался и снова чихнул. Его волчье чутье буйные ароматы квартиры, кажется, не только не оценило, но и начало бойкотировать.

— Вы один живете? — поинтересовался Фей. — И у кого есть ключи от квартиры?

— С женой и сыном. Жена сейчас в Турцию с подругой улетела, а сын на учебе. Он у меня в МГУ учится, — гордо произнес Василий Петрович, — на механико-математическом факультете!

— А баян когда, говорите, пропал? — задумчиво вопросил оборотень.

— Да вот буквально только что. Я в ночную работал, утром вернулся, а баяна нет. А он нам к выходным кровь из носу нужен. Сыну буду по наследству передавать. Уже всех родственников созвал, чтобы послушали, как он «Подмосковные вечера» играет. Не хуже Дранги, это я вам точно говорю!

— У того аккордеон, — пробормотал выступающий за справедливость Фей.

— Да какая разница! Гармошка и гармошка! — буркнул Чар, выпрямляясь.

Василий Петрович сначала побледнел, потом покраснел, потом надулся так, что мне показалось, что сейчас он взорвется и в комнате станет одним трупом больше.

— Гармошка?! — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Да вы… да я… следите за языком, молодой человек!!!

Я ткнула Чара локтем в бок и сделала страшные глаза. Тот пробубнил что-то вроде «я вам музыкант, что ли, гармошку от баяна отличать?», но тему развивать не стал, вовремя вспомнив, что «клиент всегда прав». Да и Василий Петрович, не встретив отчаянного сопротивления, тоже сдулся и поинтересовался уже вполне миролюбиво:

— Ну, вы сможете нам помочь?

— Это будет непросто. — Чар глубоко вздохнул и скорчил скорбную мину, судя по всему планируя отомстить за «гармошку». — Я не могу сейчас раскрыть вам всего, но ваш баян был похищен опасной группировкой, которую мы разыскиваем уже несколько месяцев.

Фей закатил глаза, я отвернулась к окну, чтобы сдержать истерический хохот, и стала нарочито внимательно изучать рассевшихся на ветках клена ворон.

— Да вы что! — ужаснулся мужчина. — Чуяло мое сердце недоброе, вот не зря ж вчера все утро мыло из рук выскальзывало, а Сенька, сын, мне говорит: «Ерунда это, на то оно и мыло!» А приметы ж никогда не врут.

— Не волнуйтесь. Мы вернем вам ваш баян, даже если это кому-то из нас будет стоить жизни, — патетично подтвердил оборотень, похлопав Василия Петровича по плечу.

Я, так и не притерпевшись к въедливому запаху, отчаянно почесала переносицу, [6]и мужик уставился на меня с таким священным ужасом, что мне даже стало не по себе.

Чар же, не переставая трещать об опасностях, которые будут подстерегать нас на нелегком пути, решительно направился к выходу из квартиры, и нам ничего не оставалось, как последовать за ним. На пороге он строго-настрого наказал Василию Петровичу не покидать дом и никому не открывать, пока не услышит звук баяна. И только когда мы вышли из подъезда на улицу, он соблаговолил буднично пояснить:

— Зуб даю, его сынок сильно против звездной карьеры баяниста.

— С чего ты взял? — поинтересовался Фей, с наслаждением вдыхая родной, пропитанный автомобильными парами московский воздух.

— Там, конечно, вонь стоит страшная, но даже сквозь нее можно почуять, что в комнате, кроме Петровича и еще одного человека, уже дня четыре никого не было.

— Считаешь, баян спер неблагодарный сын?

— Вот и узнаем, — хмыкнул оборотень, выруливая со двора и уверенно направляясь к Ленинским горам.

План, который мы придумали по дороге, отличался гениальной простотой. Мы подъезжаем к университету, Чар вынюхивает, где находится многоуважаемый Семен Васильевич, я принимаю вид его несравненного идеала и выведываю, где скрывается вышеупомянутая реликвия, а Фей быстренько перемещается туда, хватает баян, мы все дружно возвращаемся к нанимателю и играем победный марш у него под дверью…

— Нет, нет и еще раз нет! — категорически заявила я спустя час, когда Чар уверенно ткнул пальцем в длинного студентика с копной вихрастых русых волос.