Третья Раса - Дмитрий Янковский Страница 32

– И ещё с воздухом большие проблемы. Нас тут пятнадцать человек. Уже ощущается нехватка кислорода.

– Я тебя вытащу, Леся! – произнес я, не сумев сдержаться.

– Рома? Ты? Как ты сюда попал?

– Кроме нас, тут никого нет, – признался я. – Спасатели не могут выйти из порта по причине шторма. Ни у нас с Долговязым отличное судно. Как раз спасательное. И оборудование.

– С Долговязым? – удивилась Леся. – Он-то тут откуда?

– Я потом расскажу, ладно? Сейчас вас надо вытаскивать.

– Но как? – насторожилась Леся. – Здесь далеко не все могут подняться в аппаратах воздушного типа.

– У нас есть новейшие спасательные средства, – соврал я. – Все будет нормально. Нам надо только внутрь войти.

– Это будет сложно, – сказала Леся. – Насосы не работают, так что создать внутри корпуса повышенное давление мы не сможем. Вода хлынет внутрь, если вы корпус прорежете. Кстати, а как вы усилок установили?

– Это не мы, – признался я. – Это Тошка с Лидочкой.

– Ну вы даёте! – ее голос, искаженный усилителем, не выражал никаких эмоций. Мне приходилось догадываться, что она чувствует. – Всей компанией заявились!

В колодце нашего шлюза между тем появились морды Тошки и Лидочки. Дельфины отфыркались, но вступать в разговоры не стали. Поняли, что сейчас не до них. Действительно, неработающие насосы создали нам очень серьезную проблему. Были бы здесь настоящие спасатели со спецоборудованием, они бы нашли способ запитать агрегаты снаружи или другим способом поднять давление внутри. А что делать теперь, я понятия не имел. Оставалось положиться на опыт Долговязого. Я посмотрел на него, опасаясь, что он отведет взгляд. Но отставник даже бровью не повел – как ни в чем не бывало продолжал ковыряться с инъектором и акриловыми флаконами с культурой грибка. У меня создалось ощущение, что особой проблемы он вообще не видит. Каким бы он ни был крутым, но все же это было в высшей степени странно,

– Ну что, Копуха? – он повернулся, и мы встретились взглядами. – Готов спуститься в кроличью нору?

– Погоди! – остановил я его. – Мы же не сможем резать обшивку! Их же затопит, барракуда тебя дери!

– Конечно, затопит, – спокойно ответил отставник. – Только не сразу. Они откроют все двери, чтобы максимально увеличить объем помещений. Так что затапливать их будет минут пять, не меньше. За это время нам надо всех накормить сахаром и сделать инъекции.

– А грибка хватит на всех?

– Хватит, хватит. Он же плодится в пробирках. Ну все, давай руку, хорош болтать.

Он сделал мне инъекцию, потом я ему. Я ожидал каких-то особенных ощущений, но организм поначалу никак не отреагировал на вторжение в кровь чужеродной культуры. Лишь через полминуты я поймал себя на том, что дышать хочется все чаще и чаще.

– Кажется, задыхаюсь! – испуганно сказал я.

– Все нормально. Грибок выедает углекислоту из крови, поэтому тонус сосудов падает и мозг бьет тревогу по причине легкого кислородного голодания. Сейчас все сбалансируется.

Однако балансом и не пахло. Меня охватило нарастающее чувство неловкости, словно одежда на теле сидела как-то не так. Захотелось ее поправить, но я удержался, прекрасно понимая, что это паникует мозг. В ушах зазвенело, кожу начало покалывать, а в дыхании появились сбои. Интенсивная работа легких ничего не давала, так что я ощущал себя не лучше, чем рыба, выброшенная на берег.

– Мне хреново! – выкрикнул я, но Долговязый не обратил на это внимания.

Сердце билось медленно и лениво – вот-вот остановится. Мне стало ясно, что реакция моего организма оказалась неадекватной, нестандартной, поскольку у Долговязого не видно было ни малейших признаков недомогания. А у меня сердце работало все хуже, и, чтобы продолжать дышать, мне приходилось делать это сознательно, с усилием вздымая грудь. Скорее всего грибок не выделил необходимые стимуляторы сердечной активности, а Долговязый думает, что я сдрейфил! Но я же умру так, задохнусь, барракуда дери!

Дикий ужас охватил меня – подлинный страх смерти. И тут же сердце, словно после пинка, начало набирать обороты, в глазах просветлело, а свист в ушах пошел на убыль. Когда я очухался окончательно, оказалось, что давно не дышу, но в этом уже не было ни малейшей необходимости. Теперь кислород, необходимый для жизни, поступал не из легких а вырабатывался микроскопическими грибами в крови. Долговязый оказался прав – ощущение было за всеми возможными гранями реальности.

– Ну как? – поинтересовался он.

– Нормально… – прошептал я.

Чтобы говорить, надо было набрать в легкие воздух, но это было не так легко делать сознательно, не испытывая физиологической потребности.

– Тогда добро пожаловать в Страну чудес, – он подмигнул и улыбнулся истончившимися, посиневшими губами.

Не больше минуты нам потребовалось на то, чтобы снарядиться для спасательного погружения, Мы подвесили на пояс по медицинскому блоку с пятью снаряженными инъекторами в каждом, закрепили на ремнях плазменные резаки, надели гарнитуры и перчатки для связи и настроили налобные фонари. Затем надели специальные контактные линзы и бросились в черную бездну колодца.

Мощные лучи света наших фонарей уперлись в зыбкую бесконечность, лишь изредка в них мелькали размытые силуэты рыб. Поскольку никакого балласта не было, а вниз нас тянули только увесистые баллоны плазменных резаков, погружение нельзя было назвать быстрым. И хотя глубина в тридцать метров для меня была плевой, но необычность нового способа дыхания превратила спуск в незабываемое путешествие.

– Вы не дышите? – спросил Тошка, невидимый в темноте.

«Дышим особым образом», – ответил я жестами Языка Охотников.

Перчатка перевела движение пальцев в речь синтезатора, а коммуникатор превратил в понятные дельфинам щелчки и свисты. Но поскольку усилитель на дне тоже являлся абонентом нашей сети связи, все переговоры слышали и люди внизу.

– Что там у вас происходит? – послышался в наушниках голос Леси. – Вы нырнули?

«Все и порядке», – сделал я соответствующий жест.

Если бы она знала, как именно мы нырнули, с ней бы, наверное, обморок приключился. Для биолога такое вольное обращение с внутренней флорой организма должно показаться по меньшей мере кощунственным, если не варварским. Я, если честно, даже не представлял, как уговорить ее сделать такую инъекцию. Но уговорить следовало, поскольку другого выхода всё равно сейчас не найти.

Когда мы погрузились метров на десять, в свете фонарей заблестела длинная стая небольших кальмаров, похожая на шлейф пузырьков, какой остается за пущенной из подводного аппарата торпедой. В хвосте этой стаи я заметил Тошку и Лидочку, забавлявшихся охотой. Я бы не смог так забавляться, если бы кто-то из дельфинов попал в беду. Застрянь кто-то из них в браконьерских сетях, я бы тут же бросился на помощь, только бы и думал о том, как и чем помочь. Несмотря на то, что дельфины – другая раса. Они ведь не люди, но многие из людей пожертвовали бы жизнью, чтобы спасти кого-то из них.