Полуденные врата - Майкл Роэн Страница 32

– Ничего этого нам не нужно!

– Но без этого вас ждёт падение урожаев, голод, эпидемии. Люди начнут вымирать!

– Для наших людей есть вещи пострашней, чем смерть! – Он круто повернулся, но вовремя вспомнил о чувстве собственного достоинства. Опустив посох, он прочертил на паркете волнистую линию. – Когда-то мы чурались моря, в его тёмную глубину смывало все зло с благородных вершин нашего острова. Мы не смотрели в его сторону, мы обращали глаза к небесной чистоте над нами, туда, где обитают наши боги. Но теперь! Теперь туристы научили наших детей стыдиться обычаев своей родины. Наши дети подражают чужакам и теряют душу и время, катаясь на нечистых морских волнах.

Я улыбнулся.

– Вы говорите о серфинге? Да, я слышал, что ваши переняли эту моду у австралийцев. Конечно, спорт довольно шумный и смысла в нем мало, но и вреда тоже нет.

– Нет вреда? Да наши молодые люди клянчат, воруют, торгуют собой – все ради того, чтобы купить у австралийских и американских туристов старые рубашки и подержанные доски для катания на волнах, а у японцев – радиоприёмники, которые для тех просто мусор. Нет вреда, что наши дети исполняют для туристов наши древние танцы и ритуальные пляски, искажая и коверкая их, и кривляются, как обезьяны, на потеху иностранцам? Разве такой жизнью можно гордиться? Наш остров превратился в проститутку, выплясывающую перед чуждым миром! – Он оперся на свой посох, и его лицо стало ещё более жестким и мрачным. – Знает ли tuan Фишер, что значит слово puputan? [46]Я объясню.

Меньше ста лет тому назад, в начале тысяча девятисотых годов, когда армия Orang blanda — голландцев – готовилась захватить Бадунг, наше самое большое королевство, навстречу захватчикам вышел раджа и вывел за собой своих наследников, жен, родных и слуг – всех вместе с их домочадцами. И на глазах у врагов они вынули священные ножи крисы и, согласно ритуалу, убили друг друга – слуги хозяев, отец сына, муж жен. Так же вскоре поступили и раджи королевств Таханг и Клугклунг. Только в одном Бадунге покончили с собой за один-два часа больше трех тысяч пятисот человек. Вот что такое puputan – благородное окончание собственной жизни. – Он помолчал, чтобы я мог переварить услышанное. – Тиап Фишер, у нас есть люди, есть целые общины, готовые умереть таким образом, только бы не нарушался баланс, установленный нашей древней культурой, и освященные временем обычаи, только бы их не вырывали из рук наших древних богов и не передавали в алчные руки недоброжелательных правительственных чиновников. Такое самоубийство может произойти и сегодня. – Шар на посохе опять сверкнул мне в глаза. – Готовы ли вы нести ответственность за подобные трагедии?

Никто никогда не упрекал меня в избытке воображения, но всякий, кто много путешествует, и видит много! Обрубки человеческих тел после налета боевиков ИРА, прошитые пулеметными очередями трупы восставших африканцев. И слишком отчётливо звучал в моих ушах вопль волка с отсечённой рукой, который корчился у меня в ногах, слишком хорошо помнил я тёмную кровь, льющуюся по нашей широкой палубе, дымящуюся и разъедающую мне руки, пока мы прокладывали себе путь к свободе, и все ещё не забылся визг kuro-i и сражение на крыше контейнера во время недавнего злополучного путешествия.

Мной овладел ужас, перед моими глазами возникли горы тел, корчащихся, содрогающихся, – всё, что я видел когда-то, слилось в устрашающую картину, и по этим поверженным телам, давя их, как триумфальные колесницы, двигались грузовые машины с эмблемой проекта. И во всех кабинах за рулем сидел я…

Я стукнул кулаком по подлокотнику. Священники вздрогнули, будто и они были заворожены этим пугающим зрелищем.

Да, Бхарадах умел говорить, но его речь была не чем иным, как грубым эмоциональным шантажом. А я эту низость ненавидел лютой ненавистью, где бы ни сталкивался с подобным – в рекламе ли, в проповедях или в деловых переговорах. Я считал такой приём насилием, манипулированием моими чувствами, чем-то вроде атаки на мою душу. Язык у меня чесался дать ответ, и я упёрся взглядом в pedanda. Он смотрел на меня спокойно, но в его старых, неумолимых глазах можно было заметить огонь, который сжигал его изнутри.

Мне было нелегко, но я отвечал спокойствием на спокойствие, хотя, казалось, в воздухе так и слышался лязг наших скрещенных клинков.

– Какую ответственность вы имеете в виду? Я отвечаю только за обслуживание клиентов моей фирмы, и то до тех пор, пока имею доказательства, что эти клиенты не делают ничего дурного. А вы и не пытались представить такие доказательства. Вместо этого вы воспеваете прежние времена и старые порядки, не задумываясь о том, можно ли при этом и дальше поддерживать жизнь людей на вашем острове. Я не вижу в ваших речах даже намёка на понимание, на стремление к разумному компромиссу. Вы оскорбительно отзывались о намерениях людей, желающих вам помочь, и при этом не смогли привести никаких доказательств, подтверждающих ваши обвинения в наш адрес. Вы даже прибегли к угрозам… – Тут меня затрясло от ярости. – Так что, друг мой, если вы собираетесь склонять ваших сородичей к какому-то дурацкому величественному самопожертвованию – ответственность за это падаёт только на вас и на них, если они настолько безумны, что вас послушаются. Но я-то советую вам сначала сесть и как следует подумать, о ком вы на самом деле заботитесь – о вашем народе или о собственном статусе? Если вам знакомо это выражение.

Я поднялся, стараясь сбросить с себя тяжесть взгляда этих желтоватых глаз. Я ощущал её физически. Посмотрев на других священников, я убедился, что, как я и ожидал, они все устремили глаза на первого седовласого старца, но даже тот неуверенно поглядывал на Бхарадаха.

– Поверьте, я понимаю вашу позицию, – продолжал я, обращаясь скорее к ним, чем к pendada, — и даже в какой-то мере сочувствую. И мне не всегда нравится, каким становится наш мир. Но голод и смерть страшат меня ещё больше! И никакие верования, как бы они ни были возвышенны и благородны, не склонят меня к тому, чтобы губить из-за них людей. Это я говорю лично о себе. От лица же фирмы я могу дать только один ответ. Проект официально одобрен. Так что теперь вопрос должен решаться только населением острова и национальным правительством, и тут фирма не имеет права вставать на чью-то сторону. Тем не менее в тексте договора имеется пункт, согласно которому мы можем выйти из игры, если будет доказано наличие коррупции или других злонамеренных действий с чьей-либо стороны. Так вот, представьте нам такие доказательства – юридические, заметьте! – и мы серьёзно подумаем над ними. И изложим своё мнение письменно, если вы сообщите, в адрес какой компании или организации его следует направить. Благодарю вас за то, что вы удостоили нас возможности ознакомиться с вашей точкой зрения.

Мпу Бхарадах снова гневно взмахнул головой. От ярости кожа на его скулах натянулась, зубы оскалились. Он с такой силой вцепился в свой посох, что тот задрожал, а мне показалось, он запустит его сейчас мне в голову; пальцы скрючились, и длинные ногти стали похожи на когти. Теперь уже в голосе его явственно слышался сдавленный рык.