Береника - Катерина Полянская Страница 32

Последние слова отозвались в душе глухим раздражением. Даже Бриалина не пытается указывать мне, пусть и имеет на то полное право. А этот… Мало мне Марлекса, что ли?

— А ты, на минуточку, только что с колдуньей обнимался. Что дальше?

С ответом он до самого забора не определился. Там попытался было что-то бормотать, но я скрылась за калиткой, а потом и вовсе в дом вошла. Ничего, ему полезно. В другой раз не будет строить из себя аристократа брезгливого. Нежить ему не понравилась, тьфу!

— Поссорились? — деловито осведомился Тима, шествуя по лавке, и выгнул спину дугой.

Я прямо кожей почувствовала, как напрягся, прислушиваясь, в соседней комнате мой подопечный. Крепнет связь. Все же такого рода контакты без следа не проходят.

— Помиримся. — И не знаю, кому предназначался ответ.

— Ну и дура. — Домовой рассерженно махнул хвостом и скрылся за печью. И Шаша, вопреки обыкновению, к нему присоединился. Хоть этот высказываться не стал!

Остаток вечера прошел в обычном режиме. Первым делом я проведала обиженного пациента, но там меня ждал облом. Марлекс демонстративно спал. Ну-ну, будем считать, что поверила. Посмотрим, насколько тебя хватит.

Помогла Бриалине разлить по пузырькам зелья, которые завтра нужно будет покупателям отдать. Заодно рассказала о разговоре с водяницей. Наставница слушала внимательно, хмурилась, но нормального объяснения происходящему не находила.

Зато его смог предложить Кулен:

— Такое бывает, если рядом мертвый колдун шастает. Подобные твари даже после смерти при даре остаются, только владеют им не в полной мере, часть дурной силы в окружающее пространство утекает. Вот нежить помельче и начинает шевелиться…

Бриалина кивнула, признавая, что тут есть над чем поразмышлять. Да и я была с ней согласна, пусть и плохо представляла, к кому бы конкретному привязать столь серьезные обвинения. Среди местных одаренных не было, целительница и та за поддержкой к нам обращается. И не Радетель, его мы хорошо знаем. Из заезжих кто? Или чужак в лесу скрывается?

Ответа не было ни у кого, и получить его прямо сейчас возможности не представлялось. Вот и не стоит зря голову ломать.

Отмахнулась от беспокойных мыслей и окинула наставницу и рыжего, дружно склонившихся над одним из пузырьков, умиленным взглядом. Чудная парочка. Замечательно смотрятся вместе. А как дивно ругаются, заслушаешься! Но провинившийся делает все, чтобы Бри на него сердиться перестала, на шаг от нее не отходит. А наставница вечера теперь проводит в его обществе и замену отшившему ее купцу искать не торопится.

Идиллия! Наверное, я бы не слишком возражала, если бы Кулен остался с нами насовсем. Правда, к нему прилагается вредный Марлекс…

К слову о последнем. Стемнело давно, поужинали (он — в обществе тихо бурчащего домового), я даже три главы нудного учебника прочитать успела, а от него ни слуху ни духу. Сколько можно дуться?

Точно знаю, что ничего предосудительного не сделала, а уже чувствую себя виноватой.

— Ты как?

Легонько коснулась хмурого лба мужчины — жара нет. Осторожно отвела смоляную прядь.

— Нормально.

Вот и поговорили.

Пришлось наступить на остатки гордости и сделать первый шаг. Дожили! Как гостья мощусь на край своей собственной кровати, чтобы не потревожить его обиженное высочество, и едва ли не упрашиваю дать доступ к ране. Хорошо хоть ломаться, аки девица на выданье, не стал!

Теперь и впрямь только рубец остался. Правда, свежий, красный, даже слегка припухший, но польза лечения налицо. Я оглядела плоды трудов своих и все же решила наложить повязку, еще и мазью заживляющей смазала.

А пока производила привычные манипуляции, рассказала о творящемся в округе. Не то чтобы хотела совета, просто надеялась отвлечь. И неожиданно сработало! В серых глазах загорелся живой интерес. Марлекс внимательно вслушивался в мой рассказ, дурное настроение было забыто.

— Точно тебе говорю, надо искать более сильную нежить! Больше некому.

— Вот кому надо, те пусть и ищут. Я здесь при чем? — аккуратно разгладила повязку и вопросительно взглянула на подопечного. Мир восстановлен, так как насчет огня?

Настаивать Марлекс не стал. Видно, не успел еще соскучиться по приключениям. Вместо этого чуть подвинулся, позволяя мне устроиться удобнее, даже обнял. Я с радостью воспользовалась предложением. Гад он, конечно! Но с ним хорошо и спокойно. Да и в процессе лечения ауры он тоже моей души коснулся, самое сокровенное видел. Но, вместо того чтобы смущаться, я испытывала только бесконечное умиротворение.

Сонливость навалилась быстро, как и всегда. Я склонилась к его груди и прикрыла глаза, осторожно омывая мужчину волнами живительного огня. Надеюсь, это хоть немного поможет…

Вверх по спине скользнула теплая рука. Мягко коснулась шеи и запуталась в волосах. На пол со звоном сыпанулись шпильки. Хотела было возмутиться, но почувствовала, как голове стало легче, и завозилась, устраиваясь поудобнее.

Плевать на приличия! Даже на то, что завтра будет болеть спина от полусидячего положения, плевать!

Спа-а-ать…

Скрипнула дверь. Уж не знаю, кто это был, но двухэтажная конструкция «Береника-Марлекс» его не впечатлила. Во всяком случае, комментариев не последовало. Да уж, хромает у нас мораль!

Я улыбнулась этой мысли и окончательно погрузилась в уютную темноту.

Удивительно, но утром я ощущала себя на все сто. Потянулась, улыбнулась, разлепила глаза и обнаружила себя лежащей на кровати и заботливо укрытой одеялом. Спина не ныла, следовательно, я всю ночь так спала. О-очень интересно…

И не знаю, благодарить или ругать!

Впрочем, сотворить хотя бы одно из одновременно пришедших на ум действий возможным не представлялось. Ибо некого было.

— Марлекс!.. — всхлипнула испуганно и молнией вылетела из-под одеяла. На какой-то бредовый миг вдруг показалось, что черноволосый мужчина с сожженной душой мне просто приснился…

Но реальность быстро развеяла глупые мысли.

— Доброе утро, Дымка. — В дверной проем сунулась голова, облепленная влажными волосами. — Соскучилась?

Вредничает! Значит, ему действительно лучше.

Перевела дыхание и огляделась в поисках причины утреннего вопля. Не сознаваться же, что перепугалась, не найдя под боком его вредоносной особы.

— Где мой букет? — Повод нашелся быстро.

И без того не отличавшееся жизнерадостностью лицо вмиг посуровело.

— Домовой им печь растопил. Говорит, и так весь дом провонял, — и, прежде чем я успела высказать все, что думаю по поводу такого беспардонного отношения к чужой личной жизни, скрылся за дверью.

Ну вот что с ними сделаешь, а?