Черный властелин - Алексей Шеховцов Страница 32

– С Господним благословением мы применили соломоново разделение к хвойному дереву. По советам принца Ягбы Циона мы собрали в лаборатории специальную печь, которая отапливает камеру соломонова разделения, но не пускает в оную камеру воздух. После разделения мы получили некоторое количество золы, древесный уголь, смолу, а также неизвестную жидкость. Количество древесного угля на вес дерева значительно выше, чем при простом сжигании.

– Да, процесс тот же, что и при сжигании, но поскольку воздух не идёт к разделяемым дровам, смола и уголь не сгорают. А зола – от того количества воздуха, что был в печи при её загрузке. Тамар, а что с жидкостью?

– Мы подвергли некоторое количество оной соломонову разделению. Это смесь воды с чем-то похожим на спиритус – пахнет как спиритус, но горит бесцветным пламенем.

Метанол?!

– Весьма интересно, я наведаюсь к вам завтра. Будем думать о строительстве полноразмерной печи и о том, как поставить производство угля на поток. Может быть, заодно и баню построим, чтобы тепло от печи не пропадало.

Бани – больной вопрос. В местной воде купаться чревато бегемотами и паразитами, так что очень многие негры почти не моются, воняют и как следствие получают болезни, связанные с отсутствием гигиены. Мои ежедневные омовения необычны даже для монахов и богатых людей.

– Принц, – подал голос Берхан, – а как мы можем разузнать секреты стали в Индии или в Дамаске? Они ведь сталь делают.

Попадание Берхана в «металлургическую академию» было отдельной историей. Парень грезил дамасскими саблями и собирал о них всевозможную информацию. Когда он узнал, что я собираю железных дел совет, он попросился в него. Я препятствовать не стал, так как вряд ли кто сможет лучше Берхана выразить требования к оружейной стали.

– Правильным путём мыслишь, боец! Я вижу две дороги. Первая – ставить опыты, так же как мы делали с соломоновым разделением. Возможно, придётся поступить именно так. Проблема в том, что опытов нужно будет много, и опыты эти будут дорогими. Вторая дорога – поплыть в восточные страны и привезти оттуда мастеров. Я хочу соединить обе дороги – привезти мастеров и узнать секрет, а потом ставить опыты, чтобы лить много стали малой ценой. – Я перевёл дух и откусил кусок яблока. Чёртовы посты, как их много! Сяду на трон – повлияю на церковь в сторону уменьшения постов. Если смогу, конечно. – Кстати, вот мы подошли и к четвёртой проблеме получения стали – нужны рабочие руки. Строить заводы, лить сталь, ковать изделия из стали. Посмотрите на мою мануфактуру – на каждую деталь нужно несколько работников. Мы, конечно, сильно выигрываем в количестве производства, но люди нужны, и немало. Просто так набрать крестьян не получится – или работа будет стоять во время жатвы, или будем голодать. А это значит, что, даже решив остальные проблемы, мы должны усовершенствовать сельское хозяйство, чтобы могли освободить достаточное количество рабочих рук. На сегодня всё.

Я подобрал с земли подросшую Артемиду и поёжился. Ехать в монастырь под проливным дождём не хотелось, но придётся. Хорошо хоть, портной закончил для меня кожаный плащ с капюшоном – не так сильно буду мокнуть. Портной, кстати, теперь на меня молился – иглы, ножницы и напёрстки с моей мануфактуры весьма облегчили ему жизнь. Я даже подумывал о создании швейной мануфактуры, если найду способ обеспечить оную сырьём.

По дороге в монастырь, чтобы отвлечься от капель, надоедливо барабанящих по капюшону и иногда залетающих в лицо, я подводил в уме итоги за последние месяцы. А итоги были неплохие. Рудная добыча и мануфактура развернулись, и на складе скапливались немалые количества бронзовой утвари. Притом что наша и соседняя деревни уже были ею насыщены. Даже мясорубки, которые мы теперь отливали по готовым формам, начали расходиться по зажиточным домам в округе, и эфиопская кухня успешно пополнялась мясными и овощными фаршами. Думаю, что такими темпами сечка станет пережитком прошлого ещё при моей жизни. Если народ сможет массово позволить себе мясорубки, конечно. Бляхоносцы делают успехи в учёбе и лабораторных работах. Гончар последовал примеру Берты и вступил в ряды. Его мастерская теперь по большей части работает на госзаказ. Я планирую кирпично-гончарную мануфактуру, когда решу топливный вопрос. Дистилляция, которую мы обозвали соломоновым разделением, идёт на ура. Тамар успешно строит подчинённых бляхоносцев и поставляет технический спирт, который пока складируется. Опытное производство гранат пришлось свернуть в связи с сезоном дождей.

Ректификация пока в режиме ожидания. Мой ручной купец обещал любой ценой привезти мне стекольщика, «даже если его придётся родить». Он расторговался вблизи Таны и буквально на прошлой неделе приехал в Хайк за грузом в Джибути. От обилия товара купец окосел, что мне весьма польстило – не зря я воплотил современные методы производства. Я нагрузил купца товаром, выдал в нагрузку пару ребят из моей охранной сотни (доверяй, но проверяй!) и отправил в Джибути, наказав по возможности подыскать мне специалистов. И теперь мы ждём стекольщика. Но и на заднице тоже не сидим – я вспомнил ещё один кусок устройства ректификационной колонны. Теперь в наших колоннах есть банальные зазубренные глиняные палочки (на большее нашей «технологичности» пока не хватает), выложенные спиралью на решётчатых поддонах в тех сегментах, где нет сборочных тарелок. Это помогло нам увеличить производительность колонны. Но проблему с захлёбыванием без измерительных приборов нам пока решить не по зубам. Ещё купец привёз киноварь. Он хотел продавать её в Джибути, но я забрал у него весь груз – сера и ртуть! Попробую получить серную кислоту, а ртуть пойдёт на термометры и манометры, когда найдём стекольщика… Главное, не травануться… Ну ничего, сделаю вытяжной шкаф.

Кроме производства, шли дела учебные. Словарный запас греческого у меня стабильно пополнялся. Говорят, что каждый следующий язык учить легче. Думаю, правда – после моих двух (с половиной) языков и двух языков принца греческий мне давался легко. Скелет трактата о естествознании писался ударными темпами. Математический раздел был написан, и я даже (с отвращением) вспомнил основы матричного исчисления. Теперь я излагал основы физики, начиная с законов Ньютона, которые я обозвал законами Соломона. Делать из всего этого полноценный трактат-учебник заставлю монахов под моим чутким руководством.

А причина таких ударных темпов была проста. Йесус-Моа пронюхал подробности моих поездок в соседнюю деревню и устроил мне форменный разнос. Мол, ладно блуд, дело молодое – Бог простит. Но сношать девок способом непотребным и называть это «негусовской любовью» он мне, как мой духовный наставник, не позволит. Поздно абун спохватился, оральная любовь уже пустила корни в обществе, как мне докладывали мои бойцы. Но секс-туризм пришлось прекратить – не могу себя заставить трахать обрезанных женщин. Была мысль трахнуть дочку кузнеца. Но прогнал эту мысль прочь – во-первых, нечего «какать, где кушаешь», а во-вторых, по ней со страшной силой сох Жен, а Жен мне был нужен.

Так что времени добавилось, а чтобы не слишком страдать женским вопросом, я стал больше заниматься спортом и военными делами. Здесь тоже наметился прогресс. Во-первых, прижилась борьба джиу-джитсу. Бойцам было интересно, особенно когда просочились слухи, что принц заломал такого зубра войны, как Каасу, используя борьбу. Мало того, борьбой занялись и деревенские мужики, так как это была более безопасная альтернатива мордобою. Естественно, солдаты занимались куда более серьёзно, чем мужичьё. Кааса и полусотник Сэйфэ быстро обогнали меня в умении и стали главными гуру по части борьбы. Карате же в массы не пошло. Карате пошло в монастырь. Орден Десницы старательно заучивал ката и отрабатывал удары. Такое решение обосновывалось тем, что для соревнований борьба практичнее (не надо сдерживать силу удара и превращать боевую науку в спорт), а для отработки группового боя нашлись методы получше. Мой монах-грекофил, узнав, что охранная полусотня экспериментирует с фалангой, чуть не закудахтал и вынес из недр книгохранилища греческий манускрипт, в котором подробно описывалась эпиротская фаланга, а также более поздняя римская тактика. Манускрипт был переведён ударными темпами и передан в войска на освоение.