Ланселот, мой рыцарь - Оксана Елисеева Страница 32

— Ты даже не поужинал как следует, — проговорил его друг, вставая рядом.

Ланселот удивленно посмотрел на него. В походах они не едят как следует по нескольку дней, однако тогда это Гавейна не беспокоит. Что же сейчас?

— Зачем ты пришел? — с подозрением поинтересовался он.

— Чтобы услышать твои извинения и извиниться самому, — спокойно объяснил Гавейн.

— Извиниться?

— Да, мне не следовало вмешиваться в ваши отношения.

— У нас нет никаких отношений.

— Я не слепой, Ланселот. Ни с одной женщиной ты не вел себя так.

— Грубо и отвратительно? — Ланселоту вдруг захотелось все рассказать, посоветоваться с другом. И не просто другом, ведь Гавейн всю жизнь был ему вместо старшего брата. — Я сам не знаю, что на меня находит, — признался он. — Каждый раз, когда я заговариваю с ней, какой-то черт толкает меня сказать гадость, которая все портит. Только что мы беседуем совершенно спокойно, а потом раз — и я делаю глупость. Отчего так происходит?

Гавейн понимающе улыбнулся.

— Так к некоторым из нас приходит любовь.

— Любовь? Чушь.

— Мы злимся на самих себя, что не можем контролировать себя по-прежнему, и выплескиваем эту злость на других.

Ланселот недоуменно посмотрел на друга. Он не шутит? Его слова так похожи на то, что происходит с ним. Он протянул Гавейну руку.

— Извини меня. Я не должен был говорить, что это не твое дело. Похоже, ты разбираешься в этом лучше меня.

Гавейн рассмеялся и обнял его.

— Так-то лучше. Расскажи-ка мне еще, что случилось между вами? Почему ты решил так быстро избавиться от нее? Она так сильно тебя волнует?

Ланселот почувствовал, как начинает гореть лицо, что бывало с ним нечасто, если не сказать никогда, но, к счастью, темнота скрыла это, поэтому Гавейн услышал лишь его взволнованное дыхание:

— Еще как.

— Так в чем же дело? Почему ты не начнешь ухаживать за ней вместо того, чтобы отсылать от себя?

Ланселот вздохнул. Если он скажет, что Хелен утверждает, будто явилась из будущего, его друг посчитает ее сумасшедшей.

— Я не могу. Она мне не подходит.

— И как ты это понял? Из ваших ссор? — снова усмехнулся Гавейн.

— Я это знаю, — стоял на своем Ланселот.

— А я вижу, что вы оба похожи, как две капли воды. А для хорошего брака лучше и не придумаешь. Муж и жена должны быть из одного теста.

— Ты собрался меня женить?

— А что? Тебе уже тридцать лет, пора завести семью и подумать о наследниках.

Ланселот задумчиво потер подбородок. Конечно, он задумывался об этом, но редко. Все же постоянная война с саксами не оставляет времени на то, чтобы улаживать личную жизнь. Конечно, любая дама при дворе Артура с удовольствием примет его предложение, но готов ли он отдать кому-либо свое сердце? Ведь брак без любви — мучение для обоих супругов.

Сравнивая формальные браки многих рыцарей, включая Артура, со счастливым браком Гавейна, Ланселот понимал, что настоящая семья должна строиться на любви. Он еще помнил свое счастливое детство, помнил, какая теплая атмосфера царила в их доме, а это было возможно потому, что его родители любили друг друга. В браках по расчету любви не было, и Ланселоту даже со стороны было заметно напряжение, сквозившее между супругами. К тому же большинство женатых таким образом пар предпочитали жить раздельно, а Ланселот не одобрял этого. В его представлении идеальная семья была тем местом и теми людьми, к которым он мог бы обратиться в любое время с радостью или болью, с победой или поражением, которая бы поддержала его и порадовалась вместе с ним. А со стороны супруга, выбранного по расчету, вряд ли можно было всего этого ожидать. Такие союзы приносили деньги и связи, и этого было достаточно.

Но, несмотря на счастливый брак Гавейна и своих родителей, в женитьбу по любви для себя он не верил. Любовь — эфемерное, быстро проходящее чувство, он убедился в этом на собственном горьком опыте и лучше навек останется холостым, чем снова испытает ту боль и унижение. А наследники? Ланселот покачал головой. Чем больше он думал на эту тему, тем больше запутывался.

— Еще успею, — пробурчал он.

— Ты можешь погибнуть в любом бою, и тогда твой род прервется.

— Есть еще Галахад.

— Я говорю не о твоем брате, а о тебе. Неужели великий Ланселот не оставит после себя ничего? Если ты погибнешь, твой замок отойдет к Галахаду, это его семья будет здесь жить.

— Но это будет и моя кровь тоже.

Гавейн вздохнул. Как объяснить Ланселоту, что иметь племянников и иметь собственных детей — совершенно разные вещи? Видно, рана, оставленная Гвиниверой, все еще кровоточит, и можно лишь надеяться на то, что появление леди Хелен наконец вытеснит из его головы все мысли о прежних неудачах.

— Думаю, тебе все же стоит поразмыслить над этим. — Гавейн похлопал друга по плечу и удалился.

Ланселот еще некоторое время раздумывал над словами Гавейна. В них есть своя правда, но вступать в брак только для того, чтобы оставить наследников? При мысли о женитьбе он невольно вздрогнул. Он подумает об этом позже. А пока нужно снова идти просить прощения.

Нога у Хелен почти не болела, и она с удовольствием лазила по старым, развалившимся стенам. Когда вчера Ланселот постучался к ней в комнату и снова извинился, она не знала, как это воспринять. Днем он извинился, вечером вновь оскорбил, а сейчас снова просит прощения. Она не стала его слушать, а просто захлопнула дверь перед его носом, но Ланселот, против обыкновения, не стал ругаться дальше, а просто ушел. Затем вернулся, но не один. Он привел с собой Гавейна. Гавейну она доверяла. Ей сразу понравился этот спокойный рыцарь, в отличие от своего предводителя ни разу не усомнившийся в ее рассудке. И когда Гавейн попросил ее выслушать Ланселота, ей ничего не оставалось, как согласиться. Ланселот вновь извинился и сказал, что в знак этого предоставляет ей право жить в замке, сколько она захочет, и сам лично отвезет ее на те развалины, которые она так хотела увидеть. Хелен, конечно, подозревала, что этим дело не ограничится и он все равно найдет какую-нибудь зацепку, чтобы поругаться, но наука требует жертв. Если, вернувшись, она сможет написать новый научный труд, то небольшая ссора с Ланселотом, который к тому же научился извиняться, того стоит. Царственным кивком головы она согласилась.

И вот они сразу после завтрака отправились сюда. Ланселот был тих и ни к чему не придирался, только запретил Галахаду их сопровождать. А Гавейна, который выехал вместе с ними, чтобы, как он выразился, они не поубивали друг дружку, на полпути к развалинам отозвали, сообщив о прибытии гонца от жены. Хелен думала подождать его возвращения — она вовсе не хотела ехать с Ланселотом одна, прекрасно зная, что, если они не «поубивают друг дружку», то определенно могут заняться кое-чем другим, что страшило ее еще больше. Но Ланселот не стал ждать, и Хелен пришлось ехать следом. Она должна была догадаться, что ее безупречный план держаться от него подальше пойдет наперекосяк.