Искусница - Елена Хаецкая Страница 32

«Нет, — сказала себе Деянира строго и очень твердо (солнце уже поднималось над горизонтом, и ночные страхи рассеивались). — Не для того меня мама и папа растили, чтобы я до конца дней своих отмывала эти котлы».

Дверь в каморку отворилась бесшумно и как раз в тот момент, когда Деянира ожидала меньше всего. В девушку полетела охапка какого-то тряпья, так что она даже не успела увидеть вошедшего.

— Одевайся, — послышался спокойный голос Броэрека.

Деянира сгребла одежду в охапку и поверх нее уставилась на говорящего, но Броэрек уже повернулся к ней спиной и вышел из каморки. Девушка разложила тряпки на полу. Штаны, рубаха, плащ, пояс. Обычная солдатская одежда. Даже маленький кинжальчик в ножнах есть. Интересно, где Броэрек отыскал такую кроху? Вряд ли солдаты такими пользуются.

Она натянула штаны, подвернула штанины. Напялила рубаху, подвернула рукава. Сильно надеясь на то, что она не слишком напоминает пугало, Деянира выбралась на кухню. Броэрек уже закончил собирать припасы: ветчина, сыр, хлебные круги, бурдючок с легким пивом. Услышав шаги, Броэрек повернулся.

— Плащ не забудь.

Деянира принялась возиться с пряжкой. Броэрек встал из-за стола, подошел к ней, быстро и ловко застегнул пряжку, поправил на девушке пояс, одернул рубаху. Она сразу почувствовала себя ладно и хорошо одетой. Он еще раз осмотрел ее.

— Тебе удобно?

Деянира кивнула.

— Хорошо, — сказал Броэрек. — Бери свертки, идем.

Она не спрашивала — куда идти, зачем. Просто повиновалась. Но увидев во дворе двух оседланных лошадей, остановилась в нерешительности. Броэрек обернулся к ней, забрал свертки, положил их в сумку у седла.

— Помочь тебе? — он кивнул на лошадь.

Деянира попятилась.

— Я не умею ездить верхом.

— Глупости, — сказал Броэрек. — Все умеют.

Он забросил ее в седло, всунул ее ноги в стремена.

— Ни в коем случае не хватайся за гриву, — сказал он. — Лошадка спокойная, но такого обращения не любит. Просто сиди сверху и позволяй ей тебя везти. Поняла?

Не дожидаясь ответа, он забрался на своего коня, здоровенного черного зверя.

— Подожди, — окликнула Деянира, — мы что, уезжаем?

— Да, — сказал Броэрек.

— Куда?

— Тебе понравится.

— Как-то это быстро… — замялась Деянира.

Броэрек повернулся в седле, глянул на девушку удивленно.

— Ты предпочла бы торчать в замке еще полгода? Кажется, вчера ты рвалась уехать отсюда.

— Я говорила, что я — мастерица, умею шить…

— Здесь мало работы для мастерицы, — объяснил Броэрек. — Разве что шить одежду для солдат да латать прорехи. Вряд ли тебе понравится такая жизнь. Тебе ведь хочется чего-то большего?

— Наверное… — Деянира струхнула. А вдруг она переоценила свои возможности?

— Я отвезу тебя туда, где тебя ожидает хорошая жизнь. Хорошая для женщины, — объяснил Броэрек.

— Стоп-стоп, — Деянира подняла руку. — Объясните мне толком. Что значит, с вашей точки зрения, «хорошая жизнь для женщины»? Быть чьей-нибудь наложницей? Какого-нибудь богатого человека?

Броэрек сморщился.

— По-моему, я тебе уже объяснил, как отношусь к таким вещам…

Деянира пристально посмотрела на него.

— Вам не нужно, чтобы я оставалась в замке.

— Тебе этого тоже не нужно, — просто сказал Броэрек. Ни в его словах, ни в тоне не прозвучало угрозы, но сердце Деяниры екнуло, и девушка сочла за лучшее больше не задавать вопросов.

Они выехали из замка на рассвете и до полудня проделали немалый путь. Все это время Броэрек молчал. Деянира не решалась приставать к нему с разговорами. Она успела уже заметить, что в Истинном Мире люди не то чтобы неразговорчивы — здесь не принято было рассказывать истории.

Все беседы сводились к обмену самой необходимой информацией. Для того, чтобы рассказывать связные истории с приключениями, требовался особый человек — сказитель. Такая профессия. Довольно редкая, кстати. А обычные люди только слушали. Они даже пересказывать услышанное не умели.

Деянира понятия не имела о том, что сказал Броэрек своему брату, как объяснил необходимость этой поездки. И вообще, куда они направляются?

Она посмотрела в спину своему спутнику. Совершенное безумие — вот так безоглядно довериться другому человеку, которого она едва знает.

Они проехали уже две деревни. Одна, как пояснил Броэрек, принадлежит Геранну, вторая — никому. Деянире не показалось, чтобы они сильно различались между собой: обе — довольно зажиточные, дома — красивые, поля — ухоженные. Люди, которых они встречали, выглядели вполне довольными жизнью. Вообще все эти разговоры о вражеских набегах, о сожженных деревнях, о крестьянах, убитых и уведенных в плен, казались Деянире обычным преувеличением. Это все равно как смотреть программу новостей. Послушать телевизор — так везде потопы, пожары, террористы, падения самолетов; а если просто за порог родного дома выйти — так ничего подобного и в помине нет. Аптека, улица, фонарь.

Однако едва она успела подумать об этом, как Броэрек придержал коня и поравнялся с девушкой.

— Смотри туда.

Она вздрогнула всем телом. Он что, мысли ее читает?

Впереди виднелось пепелище. Неизвестно, сколько времени прошло, но запах еще оставался. Тяжелый угарный дух, как в доме с плохой печкой. Деянира подумала: «Я сильная» — и не попросила объехать пепелище стороной. Она должна выдержать.

В конце концов, это ведь просто несколько сгоревших домов.

Они прошли по самому краю, так что Деянира смогла рассмотреть растрескавшиеся черные камни и сгоревшие бревна. В воротах одного из домов — разломанных, но не сгоревших, — Деянира увидела стрелу с коротким ярко-синим оперением. Броэрек на ходу выдернул ее и вручил девушке.

— Вот такими стрелами убивают тролли. Тебе интересно?

Она взяла стрелку, сомкнула на ней пальцы. Троллиная стрела! До сих пор она, кажется, не верила в их существование. Ночные кошмары — не в счет. Она действительно не верила.

Эту стрелу держал тролль. Эту самую.

Деянира встретилась с Броэреком глазами:

— Да, мне интересно.

— Такой стрелой был убит Хамурабид.

— Понятно.

Броэрек показал на невысокий холм, видневшийся неподалеку:

— Там похоронили всех погибших.

— Угу, — сказала Деянира.

— Ты хочешь увидеть Серую Границу?

— Зачем вы все это для меня делаете? — не выдержала Деянира. — Я ведь просила только одного: доставить меня в город.

— Ты не об этом просила, — возразил Броэрек. — Ты хотела перестать быть служанкой.