Земля Ольховского. Тайны чужого мира. Kнига 2 - Константин Колчигин Страница 32

– Николай Александрович! – окликнул меня подошедший с носа лодки Володя, который, подобно мне, был неравнодушен к любым плавучим сооружениям. – Вам помочь?

Поручив парню вычерпывать воду штатным черпаком, я сдвинул стекло в рубке, потянулся за рычагом, расположенным под приборной доской, и открыл замок носового багажника. Откинув квадратную крышку на носовой палубе, я заглянул вовнутрь – весьма внушительного объема для такого суденышка отсек был почти пуст и лишь под съемными сланями (подобными тем, что были в моторном отсеке) я разглядел небольшой фанерный ящик, размером со среднюю почтовую посылку. Наклонившись, я вытащил этот довольно увесистый ящик наружу, поставил его на палубу и снял чуть прихваченную мелкими гвоздями крышку из прессованного картона. Внутри находилось с полдесятка гребных винтов весьма характерной формы: для лодочного мотора «Вихрь» – все тщательно обернутые в промасленные фланелевые салфетки. Развернув первый же из них, я поневоле задумался: винт был явно кустарного производства – в то время (я точно знал это) промышленность не выпускала подобные изделия, – но выполнен очень качественно, с использованием одного из методов точного литья (скорее всего, с использованием выплавляемых моделей), а после первичной грубой внешней обработки нержавеющая сталь изделия была подвергнута тщательной (до зеркального блеска) полировке, наверное, с применением специальных механических приспособлений и особых полировальных паст. Такого рода подготовка обычно позволяла увеличивать эффективный упор гребных винтов на десять – двенадцать процентов, что в наших условиях было, по сути дела, равносильно приросту трех лошадиных сил мощности. Все винты имели разный шаг (цифры были выбиты керном на их ступицах): от двухсот десяти до двухсот восьмидесяти пяти миллиметров – каждый из них предназначался для определенной нагрузки судна, поэтому, имея подобный набор, можно было добиться оптимальных показателей скорости и расхода горючего с использованием конкретного лодочного мотора. Оставалось лишь удивляться необыкновенному сочетанию тщательности подготовки в технической части экспедиции золотоискателей и запасливостью организатора с совершенной беспечностью ее участников…

Выбрав винт с шагом в двести десять миллиметров, я аккуратно уложил остальные в ящик и поставил его на место. Потом я поручил Володе установить новый гребной винт, а сам прошелся вдоль берега к вскапывавшим дополнительный участок земли под огород мужикам и распорядился перенести к лодке шестнадцать канистр (четыреста литров) топливной смеси из обнаруженных около хижины запасов. Пока люди занимались этим делом, я вернулся к нашему плавучему дому и на складе набрал пару ящиков консервов (по десятку банок каждого вида), килограмм пять муки, по паре килограммов гречневой, рисовой и пшенной крупы, а также с десяток пакетов овсяных хлопьев. Взял соли, приправ, множество герметичных пакетов с сухими продуктами (яичный порошок, сухое молоко, сухое сливочное масло и сухую сметану) и три литровых бутылки растительного масла. В углу склада нашлось несколько пустых ящиков из-под консервов, и я сложил все отобранные продукты в них. Немного подумав, я добавил в них пакетики с быстродействующими дрожжами, разрыхлителями для теста, по паре коробок черного чая и кофе в зернах, а в завершение положил и несколько пакетов с сухофруктами. На склад заглянула Наташа, уже потерявшая меня, и я сразу попросил ее прислать мне пару помощников для переноски продуктов к лодке. К полудюжине ящиков я прибавил легкую палатку, складной двухсильный лодочный моторчик в футляре размером со школьный ранец, пару аптечек (одна из них с полевым набором хирургических инструментов), три ружья (два полуавтомата двенадцатого калибра и тяжелое помповое ружье) и по полсотни патронов к каждому из них. Оставалось лишь захватить постельные принадлежности, личные вещи и предметы гигиены участников поездки, а также всю необходимую посуду и фляги для питьевой воды, но это можно был сделать и завтра, перед самым отъездом.

Вскоре у моторной лодки была сложена внушительная груда снаряжения и различных припасов. Собравшиеся здесь все члены моей экспедиции тихо переговаривались и в сомнениях качали головами – не верили, что все это можно погрузить на такое маленькое судно, а потом еще взять на борт трех взрослых людей и здоровенную собаку. Впрочем, подобные картины я много раз наблюдал в юности, когда не менее тщательно готовился к длительным поездкам на точно таком же судне, оборудованном, ко всему, еще и двумя моторами. По моему распоряжению, лодку полностью столкнули на воду, и я лично занялся размещением всех грузов. Для начала я снял одно из легкоразборных кресел – то, что находилось сразу за водительским сиденьем – теперь это место предназначалось для Адмирала. Подушки и каркас кресла я сунул далеко в носовой отсек – на всякий случай. Потом вынул из специального гнезда в рубке два дюралевых весла (сюда я запланировал уложить свой походный складной комплект для тренировок – турник, брусья, эспандеры и мешки для песка) и вставил их уключины в предназначенные для них гнезда в бортовых рымах (теперь оба весла были закреплены вдоль бортов – по-походному). В кормовой отсек я положил три канистры с топливом, здесь же разместил запчасти для мотора и металлический ящик с инструментами. Еще две канистры я поставил по бортам сразу за задней стенкой рубки так, чтобы они не мешали открывать двухстворчатую распашную дверь. Закрыв крышки-сиденья моторного отсека, я поставил на них (у самых бортов, чтобы не ограничивать доступ к мотору) еще по одной канистре – в случае даже легкого волнения отсюда их бы сразу пришлось убрать. Сразу пять канистр я разместил в носовом багажнике и еще четыре поставил под приборной доской по диаметральной плоскости судна – так они не особенно мешали водителю и пассажиру рядом с ним. В бортовые ниши рубки я положил все три ружья, коробки с патронами, обе аптечки и еще различную мелочь. Весь остальной груз (ящики с продуктами, палатка, малогабаритный лодочный мотор, печка на сухом горючем) легко разместился в носовом отсеке, оставив еще достаточно места для личных вещей экипажа и хорошего запаса свежих овощей. Лодка заметно «просела» под всей этой нагрузкой – грузоподъемность, по сути дела, была почти полностью выбрана, а мне еще предстояло превысить ее более чем в полтора раза.

– Тяжеловато будет, Николай Александрович! – покачал головой мой заместитель, поглаживая отросшую бороду. – Особо-то и не разгонитесь!

– Расход горючего на полных оборотах составляет около четырнадцати литров в час, Иван Ильич, – отозвался я, захлопывая крышку носового багажника. – Два – три дня – и все будет в норме! Как там у тебя с огородом? Земля, мне показалось, не самая лучшая?

– Удобрять бы надо, – вздохнул Огнев, направляясь вместе со мной к «Дредноуту» (следом за нами неторопливо пошли и все остальные члены нашей экспедиции). – Я вот, что думаю, Николай Александрович… Птеродактили-то, что наверху гнездятся – они ведь все равно что птицы…

– И думать забудь, Иван Ильич! – строго сказал я. – Наш предшественник наверняка на скалы за удобрениями лазил и сам знаешь, чем это закончилось…

– Да мы уж осторожно, Николай Александрович… – начал было мой заместитель.

– Нет! – резко оборвал его я. – Пусть будет меньше овощей, но все останутся живы и здоровы.