Обреченные королевства - Морган Родес Страница 32

— Это был отец Теона?.. — спросила она.

Дыхание Эмилии запнулось в груди, она изумленно посмотрела на Клео и еще горше заплакала.

Клео поняла, что догадка оказалась верной. Ее сестра была влюблена в телохранителя короля, которого сбросила норовистая лошадь, отчего он и погиб. Какая трагедия!.. У Клео и так сердце разрывалось, когда она думала об утрате, пережитой Теоном. Она и не догадывалась, что гибель Симона Рануса подкосила еще и Эмилию!

— Мне так жаль, так жаль…

Она крепко обняла сестру, и слезы, окрашенные кровью, впитались в плечико ее платья. То, что Эмилия до такой степени дала волю чувствам, было поистине удивительно. Обычно она ото всех прятала слезы, даже от Клео. Это Клео вечно приходилось думать о своем поведении, Эмилия же всегда была совершенством, строгим и безупречным. Она казалась младшей сестре чем-то вроде надежной скалы, на которую Клео опиралась во всех мелких горестях, расстраиваясь то из-за дурацкой сплетни, то из-за размолвки с друзьями.

То из-за утраты невинности после ночи с Эроном…

«Ты точно такая же, какой была и вчера, и позавчера, — утешала ее сестра. — Ничто не изменилось. По сути — ничто, не смущайся и не грусти. Ни о чем не жалей, но, если уж делаешь ошибку, усваивай урок, который она тебе преподает. Завтра будет хороший солнечный день, это я тебе обещаю…»

— Мне так жаль, что его больше нет, — пробормотала Клео куда-то в волосы сестры. — Я бы очень хотела, чтобы все кончилось по-иному. Только не рассказывай мне, что молилась о смерти! О таком упоминать даже нельзя!

— Когда я узнала о его гибели, думала, что в тот же день от боли умру, — сказала Эмилия. — Как будто не возлюбленного потеряла, а любимого мужа…

Она судорожно вздохнула и продолжала:

— Мы с Симоном и мечтать не могли о том, чтобы пожениться, но за две недели до его гибели поехали в долину Лестурн… Это в нескольких часах пути от города. Там провели вместе весь день, обмениваясь клятвами любви, и прекрасная природа была нам свидетельницей. Я дала обет принадлежать ему до смертного часа, и он поклялся в том же. Это был безукоризненный день, Клео… Несколько часов наши жизни текли рядом, и в них не было никакого изъяна… Мы вместе следили за тем, как уходило с небес солнце и как зажигались в нем звезды… Он сказал, что после смерти мы сами станем звездами и будем присматривать за теми, кого любили на земле… И вот теперь я каждую ночь смотрю в небо, пытаясь отыскать его там. Мне так его недостает… Вот тебе, Клео, и причина этой болезни. Горе свило гнездо в моем сердце и засело там — темное существо, пожирающее мою жизнь…

— Ты не должна ему позволять! — Клео с трудом выдавливала слова, но в ее голосе слышался гнев. — Нельзя так! Ты ведь королевой стать должна! Если вдруг умрешь, что же, мне отдуваться придется? Слушай, Эмилия, так дело не пойдет! Знаешь, какая из меня королева получится? Жуткая!.. Я понимаю, ты пережила ужасное горе… и еще столько времени секрет свой хранила… но я все равно и думать не могу, будто ты умираешь от горя! Ты заболела, и что с того? Болеешь — значит, поправишься!

— Лекари, которые сюда приходили, не могут взять в толк, что со мной происходит, — тихо ответила Эмилия. — Вся наука излечения только и способна, что опаивать меня зельями, от которых я день-деньской сплю! — Невзирая на слабость и горе, Эмилия слегка фыркнула. — Один из лекарей предложил мне обратиться за помощью в Пелсию. Сказал, это для меня единственная возможность выздороветь…

— В Пелсию? — тотчас переспросила Клео. — К кому?

Эмилия отмахнулась:

— Это не более чем легенда…

— Какая?

Улыбка Эмилии сделалась шире.

— Неужели моя сестричка, верящая лишь в то, что может увидеть, вдруг заинтересовалась мифами и преданиями?

— Если не скажешь мне, я знаешь как завизжу!

— Силы небесные, только не это, — пробормотала Эмилия и устало откинулась на подушки. — Тот лекарь сказал, что в Пелсии живет одна женщина… Она хранит изначальные виноградные зернышки, напитанные земной магией. Те самые, благодаря которым тамошние виноградники производят несравненные хмельные напитки. Эта женщина ухаживает за виноградниками, используя магию земли, которую она укрывает от всего остального мира…

— Магию, — полным сомнения голосом повторила Клео.

— Я знала, что ты не поверишь. Поэтому и не хотела тебе говорить.

— Стало быть, та женщина хранит волшебные семена и отвечает за то, чтобы в Пелсии плодоносили чудесные лозы. Что же она не использует магию и не вытащит свою страну из нищеты?

— Быть может, сила ее волшебства не простирается так далеко. Но легенда гласит, будто изначальные семена способны исцелить любую болезнь, даже самую тяжкую.

— Что же это за женщина, которая распоряжается таким чудом?

Эмилия не ответила. Ей не хотелось больше ничего говорить.

— Ну и?.. — настаивала Клео.

— Говорят, это ссыльная Хранительница, оставившая Убежище много-много лет назад…

— Хранительница!.. — Клео не верила собственным ушам.

— Да, так говорят. Ты права: это всего лишь людские россказни. Хранителей не существует. Никто не наблюдает за нами сквозь зоркие глаза птиц, никто не ищет подсказок, где найти Родичей…

— Я никогда не верила в подобную чушь, — ответила Клео.

— Вот потому-то я и не хотела об этом заговаривать.

Эмилия промокнула под носом, убирая очередной кровавый потек. Сердце Клео, в котором вспыхнула было надежда, вновь разболелось.

— Эмилия… — Глаза младшей принцессы жгли слезы. — Я не знаю, что делать!

Старшая сестра расстроенно смотрела на нее с постели.

— Я… Не следовало мне говорить об этом с тобой, Клео. Как-то само собой получилось, что вся моя история сорвалась с языка… А ведь я всего лишь хотела сказать, что, если вправду не хочешь замуж за Эрона, обратись к отцу! Сделай так, чтобы он понял: если выдаст тебя за него, ты умрешь. А если… если полюбишь кого-то другого, заклинаю тебя, проводи с ним как можно больше времени. Будь с ним, ты ведь не знаешь, в какой момент его у тебя заберут! Следуй зову сердца, куда бы оно тебя ни повело!.. Цени жизнь, Клео. Это дар, который в любой миг может быть похищен… Чем бы ни кончилась для меня эта болезнь, я не сожалею ни о единой минуте, что провела с Симоном…

Клео заскрипела зубами.

— Ты не умрешь! Я этого не допущу!

Эмилия трудно вздохнула.

— У меня сердце болит, — сказала она. — Спать хочется… Глаза так и закрываются из-за всех этих эликсиров, что лекари заставляют меня пить… Спокойной ночи, сестренка. Завтра будет лучше…

Клео не отпускала руки Эмилии, пока не уверилась, что та и вправду уснула. Потом тихонько поцеловала ее в лоб и вышла в коридор. Ноги у нее слегка подкашивались.