Измена. Отбор для предателя - Алиса Лаврова Страница 32

Я с ужасом чувствую, как темнеет в глазах и сознание покидает меня. Но в следующее мгновение Блэйк разжимает руку и сердце снова начинает биться, или, скорее, колотиться, как бешеное, восстанавливая кровоток.

Я хватаюсь за цепь, и собираюсь сдернуть ее с себя и отшвырнуть в сторону, но мягкий голос Блэйка останавливает меня.

—Не советую трогать, будет больно.

Не слушая, я дергаю цепь и вдруг голову мою пронзает чудовищная боль, такая, о которой я никогда не могла бы даже вообразить. Я пытаюсь вскрикнуть, но не могу.

—Я же говорил, не трогай,— голос инквизитора звучит участливо и глубоко, словно он жалеет меня.

Он силой разжимает мои пальцы и берет мои трясущееся от боли руки в свои.

—Сейчас все пройдет, потерпи минуту.

И через минуту боль действительно начинает отступать. Я нервно сглатываю и выдергиваю руки из хватки Блэйка.

—Прости, мне стоило предупредить тебя.

—Сними ее,— говорю я.

—Ты не в том положении, чтобы командовать, Элис,— спокойно говорит Блэйк и возвращается к своей книге.

—Лжец.

—Я ни словом не солгал тебе.

—Мерзавец.

—А это возможно… Но мне нужно было принять меры, чтобы ты не убежала. Ты должна понять меня. Я не желаю тебе зла, но если ты вдруг исчезнешь, проблемы будут уже у меня. Но ведь ты и так не собиралась никуда убегать, верно же? Мы же договорились, не так ли?

Он не поднимая глаз, продолжает что-то черкать в книжке, а я понимаю, что теперь все становится намного сложнее. Я пообещала Клем, что мы убежим. Но как теперь выполнить обещание?

Я что-нибудь придумаю, обязательно придумаю. Я уже прошла через многое…

—В инквизицию есть вход, Элис, но нет выхода. Это ты должна была знать.

—Ты сказал, что все делается по желанию.

—И от своих слов не отказываюсь. Никто не будет тебя насиловать и принуждать. Но отныне каждая капля твоей крови принадлежит ордену.

* * *

Великий князь-дракон Ивар Стормс объявляет о наборе претенденток на отбор невесты! Соискательница должна быть молода, не старше 20 лет, хороша собой, девственна, здорова и достойно воспитана. Сословье и материальное положение семьи не имеет значения при выборе претендентки, так что каждая может попытать счастье и, возможно, стать в будущем той, что подарит князю Стормсу наследника. Спешите, до конца набора осталось меньше недели.

Глашатай орет на всю улицу слова, от которых у меня сжимается сердце всякий раз, когда я их слышу.

Как же быстро он начал отбор, как же сильно он торопится поскорее найти новую жену. От злости и ненависти я сама не замечаю, как до крови раздираю ладони ногтями от того, что крепко сжимаю кулаки.

Стоило нам въехать в первый мелкий городок на нашем пути, как мы сразу же услышали объявление. А потом еще и еще, в каждом селении, пока не доехали до столицы.

—А этот Стормс не пожалел денег на поиски,— раздраженно говорит Блэйк,— от этих визгунов уже трещит голова.

—Вот бы мне попасть на этот обор,— шепчет Клем, и ее шепот не ускользает от Блэйка.

—А тебе зачем?— бросает он на нее взгляд.

—Крылья выдрать подонку,— говорит она.— А потом утопить в отхожем месте и смотреть, как будет бултыхаться.

—Ого,— улыбается Блэйк,— а ты кровожадная девчонка. И чем это он тебе насолил?

—Не твое дело… И кстати, тебя бы я утопила вслед за ним, не обольщайся, мерзавец,— говорит она с ненавистью поглядывая на свой пульсирующий кулон.

Когда она впервые решила снять его, она кричала, как безумная и даже попыталась накинуться на инквизитора, но он тут же остановил ее сердце одним легким движением руки. Разумеется, симпатии от этого у Клементины к нему не прибавилось. Теперь, иначе, как подонком, или мерзавцем, она его не называла.

—А знаешь, Клементина,— говорит Блэйк,— думаю нужно предложить епископу идею, чтобы отправить кого-то из ордена на отбор. Будешь хорошо себя вести, я могу даже предложить твою кандидатуру.

Клем смотрит на Блэйка, а потом на меня, не понимая, шутит он или нет.

—Я серьезно,— говорит он.— Представь себе, жена Ивара Стормса, одного из сильнейших князей, первого претендента на кресло советника — член ордена инквизиции. Думаю, такая идея придется по вкусу епископу Фабиусу. Да что там говорить, он из мантии выпрыгнет от восторга.