Здесь драконы не пролетали? - Татьяна Абалова Страница 32

Я проснулась от того, что было жарко. Хотела откинуть край покрывала и не смогла пошевелиться. С удивлением обнаружила что лежу в тесных объятиях, и кто-то дышит мне в ухо.

Уже зная, чьи руки притиснули меня к себе, зашипела и дернулась всем телом. Хватка ослабла, но ладонь самым наглым образом накрыла мою грудь и сжала ее. А губы, что только что тревожили дыханием ухо, вдруг начали оставлять влажный след на плече.

Я поначалу замерла, но услышав вполне ясный шепот «Лина, милая…», взвыла:

– Эй, ты что себе позволяешь?! – и пихнула попой муфа Эливентора так, что тот слетел с кровати.

– А? Что? – он смотрел на меня с пола ничего непонимающим взором.

– Я не Лина! – рявкнула я. – И нечего лапать меня без спроса!

– Лина?! Я?! Да никогда! – муф быстро поднялся, но также быстро сел на стул и, схватив подушку, прикрылся ею. Он не был голым. И до меня моментально дошло, что еще, кроме поцелуев и рукоблудия, беспокоило меня.

Я застонала. Ну как теперь отнять подушку и вернуться ко сну?

– Боже! А где же ваши чудесные локоны? – отведя взор от нервных рук, я совершенно растерялась, не ожидая увидеть короткие волосы вместо прекрасных эльфийских. Даже при недостаточном освещении можно было разглядеть, что муф с такой стрижкой сильно изменился – сбросил по местным меркам лет пятьдесят. Что за метаморфозы происходят в этом мире? Псы резко взрослеют, а муфы превращаются в юнцов!

– Я не смог их расчесать, пришлось обрезать, – Эливентор, снедаемый позором, гордо отвернулся к окну. Красивый профиль на фоне красного света лавы заставил меня плавиться от эстетического удовольствия.

«Я люблю Федю», – напомнила я себе и, замотавшись в покрывало, как в кокон, вернулась к прерванному занятию – желая вернуть сон, уткнулась носом в стенку. Но успокоиться так и не смогла. Как развидеть подушку, прижатую к мускулистому животу?

– Блин, Эли, для меня в тебе больше не осталось тайн! – сама не ожидала, что произнесу эти слова вслух. Стул виновато скрипнул. А что? Я видела Эливентора голым, а теперь почувствовала, каким он может быть, когда возбужден. Даже пожалела, что ему снилась не я, а какая-то Лина. А может, Дарлина? Повезло эльфийке, что тут сказать.

«Я люблю Федора. Я люблю Федора. Я люблю Федора…»

Повернувшись на другой бок, я выразительно вздохнула. Жалко все-таки муфа. Ведь так и будет сидеть сычом на стуле. Еще простудится, тащи его потом больным.

– Ляжешь со мной валетом, – буркнула я. – Подушку оставь себе.

В ожидании ответа еще минут тридцать боролась со сном. Но муф не произнес ни слова. Скрипучий стул тоже молчал. Но я же была снисходительна и простила его очевидное желание быть с Линой? Будь я мужчиной, и случись такой конфуз со мной, я бы сгорела от стыда.

Утро разбудило сопением у уха.

– Я же сказала, валетом! – возмутилась я, расталкивая спящего Эливентора.

– Еще бы объяснила, что это значит, – протяжно зевнул мой попутчик и успокаивающе похлопал меня по бедру, как лошадь по крупу. – Кстати, в тебе тоже не осталось для меня секретов.

Я вытаращила глаза.

– Смотри сюда, – он ткнул пальцем в свою шею. Там алела череда красных пятен. Весьма характерных пятен. Я такие видела на собственной коже после игр с Федором.

– Засосы?! Откуда?

– Я говорил, что я не Федя, но ты не слушалась.

– Что еще я делала? – сердце оборвалось. На всякий случай заглянула под покрывало. Уф, спасибо местным богам, лифчик и трусы оказались на месте.

– Целуешься так себе, – муф закинул руки за голову, и я с ужасом обнаружила, что ночью не ограничилось шеей. – Но я – скала, не поддался на провокацию. Если хочешь, посмотрись в зеркало. Ты не найдешь на себе ответных поцелуев. Скажи спасибо, что я не допустил большего.

– Какого такого большего? – у меня во рту пересохло.

– Ты умоляла, чтобы я… вернее, Федор, взял тебя.

– С-спасибо, что не взял, – у меня определенно поднялась температура. Щеки так горели, что хотелось с головой уйти под воду. Пусть бы даже рядом плавал пещерный змей.

– Во сне всякое случается, правда, милая? – ехидная улыбка скривила лицо Эливентора.

Я не могла смотреть ему в глаза. Упала на подушку и натянула на голову покрывало.

Счет три-три.

***

Мы благополучно покинули крепость. Конь приветствовал нас радостным ржанием и даже пританцовывал на месте, пока муф прикреплял седельные сумки.

В наших отношениях определенно что-то изменилось: мы оба прятали глаза и вздрагивали от каждого прикосновения. Эливентор глубокомысленно молчал, а я делала вид, что не вижу его нахальной ухмылки. Сидела перед ним, наглухо завернувшись в покрывало, и даже не чувствовала, поддерживает он меня как прежде, или я в любой момент могу свалиться.

События ночи никак не выходили из головы, поэтому я отважилась на разговор. Меня снедало любопытство, смешанное со страхом. Кто бы не побоялся узнать, что на самом деле думает о тебе человек? Поверил ли, что я ничего не помню, потому что на самом деле спала, или думает, раз он нечаянно позволил себе лишнего, то я тут же воспользовалась его слабостью?