Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко Страница 32

Племянник великого дипломата прекрасно отдавал себе отчет, что признание поставит его по отношению к слуге в совершенно иное положение. В его лице можно нажить друга и помощника, а можно заполучить смертельного врага. Проболтайся Филипп любому из Наставников — и скандал обеспечен.

С другой стороны, Филипп был не просто слугой. Он оказался седьмым сыном седьмого сына, не смирившимся со своей судьбой. И хотя попытка сбежать, нанявшись на работу в чужой город, была наивной, сам факт вселял в Хендрика некоторую надежду. Если парень так не хотел попадать в Башню, то вполне может согласиться помочь Хендрику.

А без помощи бежать отсюда никак нельзя.

Тем более что в качестве просто слуги Филипп оказался бесполезен. Он был неуклюж, нечистоплотен и временами так глубоко погружался в мечтания, что переставал слышать. Все свободное время парень проводил в компании с карандашом и бумагой, а рисование портретов — последнее, что может потребовать господин от своего работника. Особенно таких портретов.

— Ладно, — сдался Хендрик. — Не в моих правилах открывать карты раньше времени, но тут я вынужден спешить. Филя, брось свою бумагу, сядь рядом. Сейчас я скажу тебе нечто такое, о чем ты не должен говорить вслух даже наедине с собой. Приготовься. Подставь мне свое ухо — тьфу, Филька! От тебя несет мышами, как из старого сундука! Ты хоть когда-нибудь моешься? Ладно, просто сядь ближе.

Дождавшись, когда слуга выполнил приказание, Хендрик торжественно распрямил плечи и тревожным шепотом доложил:

— Я собираюсь бежать из Башни и предлагаю тебе составить мне компанию. Как слуге. И как товарищу по несчастью.

Реакция слуги и товарища по несчастью оказалась полным сюрпризом для Хендрика. Филипп молча кивнул, сгреб свои вещи из тумбочки в сумку и вернулся к рисованию какой-то геометрической фигуры с ушами, долженствующей изображать кувшин.

— Филька! — повысил шепот, насколько это было возможно, Хендрик. — Ты не понял меня, дурачина?

— Почему? Понял, — воодушевленно отозвался слуга. — Я готов. Только сначала надо луны дождаться. А то в темноте страшно.

— Сам ты темнота! — почти заорал Хендрик, успокаивающе сигналя подмигиваниями проснувшимся товарищам по курсам. Дескать, ничего страшного, воспитываю непонятливого слугу.

— Почему? — искренне удивился Филипп. — Я собрал вещи, а что еще делать?

Тут Хендрик не выдержал. Понизив голос до драматического шепота, он принялся костерить слугу, угрожающе размахивая перед его носом потухшей в пылу воспитательной беседы трубкой.

Под аккомпанемент брани Филипп быстро выгрузил вещи из сумки обратно и вытянулся перед хозяином в струнку, прижимая к груди то, что показалось ему наиболее подходящим для побега, — моток тонкого шелкового шнура и погнутую ложку.

— Да-а-а… — закончил свою пламенную речь Хендрик. — Я в тебе не ошибся, Филя. Еще минуту назад я колебался, но теперь ясно вижу — ты именно тот, кто мне нужен. С таким удивительно острым умом, направленным не в ту сторону, и природной смекалкой ты мне точно не навредишь. Вот поможешь или нет— еще бабка надвое сказала. Ну да ладно. Повторяю еще раз и по буквам: нам с тобой надо обойти всю Башню и найти слабые места в ее охране. При этом никто не должен догадаться, чего мы ищем. Понял?

— Да, — кивнул слуга и застенчиво спросил: — Сэр Хенрик, а где вы научились так красиво ругаться?

— У дяди, — остывая, признался красавец. — Только я по сравнению с ним — тьфу! Цыпленок. Эх, Филя! Провинциал ты мой дикий! Ничего-то ты не знаешь, нигде-то ты не был в своей жизни… Дядя мой, знаешь, сколько языков выучил? Десятки и десятки. А вот я не в него пошел — нет способностей. Кроме «фак ю вери матч» и «бон жирно синьор», ничего из иностранного в памяти не задержалось. — Хендрик лукаво подмигнул и дернул слугу за рукав казенной мантии. — Так, Филя, пригнись ко мне и слушай. Фу-у, Филька! Да от тебя несет не просто мышами! Ты где успел нажраться?

— На вечернем уроке по теории заклинаний, — сознался слуга, застенчиво прикрываясь рукавом. — Зря вы не пошли.

— А что давали? — заинтересовался Хендрик.

— Спиртовую настойку на мышиных хвостах. Наставник сказал, если плеснуть этим во врага и прочитать заклинание, то он превратится в безобидного грызуна.

— Я вижу, — хмыкнул Хендрик. — То-то у тебя рожа такая… Слушай меня внимательно, пьяный мыш. Придется немного нарушить правила, зачитанные комендантом. Сегодня же ночью…

Свеча в дрожащей руке Филиппа не помогала, а, наоборот, мешала смотреть по сторонам. В конце концов Хендрику это надоело, и он понес ее сам.

Хитросплетения коридоров Башни складывались в настоящий лабиринт.

Только что нарушители режима прошли по первым двум ярусам, но не только выход, а даже намек на него не был обнаружен. Зато выяснилось, что строители, не жалевшие камня, поскупились на приличные доски для полов. Чтобы не споткнуться, приходилось внимательно смотреть себе под ноги. Правда, Филиппу и это не помогало. Парень ухитрялся цепляться за каждую неровность и падал столько раз, что новая казенная мантия уже выглядела изношенной, словно одежда попрошайки.

— Здесь тоже ничего, — разочарованно сказал Хендрик. — Чувствую, придется изучать нижние ярусы.

— Говорят, там живет привидение! — дрожащим голосом шепнул Филипп, но Хендрик только пренебрежительно отмахнулся.

— И черт с ним. В крайнем случае, посмотрим, каким образом оно протискивается сквозь стены. Потому что, как я подозреваю, Филя, отсюда только сквозь стену и можно выйти. Никогда не видел такого жуткого дома!

— Башню строили специально, — грустно подтвердил слуга. — Сначала Наместник вообще не собирался делать окна, чтобы магия через них не просачивалась. Но потом их все-таки пробили. И закрыли решетками.

— Чтобы молодые маги сквозь окна не просочились, — понимающе кивнул Хендрик. — И что теперь прикажете делать? Я не собираюсь терять тут молодые годы!

— Я думаю, от судьбы не уйдешь, — обреченно вздохнул Филипп. — Все равно она вывернет по-своему. Вот, например, я: чем не пример неудачника? Пытался наняться на службу за границу, чтобы не оказаться в Башне, — и в результате сижу в Башне вместе со всеми.

— Но зато все сидят бесплатно, а ты за деньги! — назидательно сказал Хендрик, поднимаясь на следующий лестничный марш. — Что, напротив, говорит о твоем везении.

Откуда-то сверху донесся протяжный звук. По мере того как он усиливался, стало возможным различить тонкие всхлипы и раскаты.

— Комендант храпит, — шепнул Хендрик, тыча указательным пальцем в потолок. — Навестим?

— Зачем? — испугался Филипп.

— Посмотрим на ключики, что он прячет в кармане. К тому же это отличный повод узнать наконец, что именно налито в загадочные бутылки, которые он приматывает к поясу. Горячая вода? Чай? Джин? Средство от кашля?

Дверь коменданта оказалась приоткрытой. Даже во сне старичок продолжал бдительно выполнять обязанности, он крепко сжимал кольцо с надетыми на него ключами в кулаке. На цыпочках подойдя к кровати, Хендрик наклонился и прикрыл свечу ладонью, чтобы не слишком светить в лицо спящему.