Мохито для изгнанника Тьмы - Ольга Иванова Страница 32

— Надо было сразу убегать оттуда! — попеняла ей я. — Просила же не рисковать!

— Нормально все со мной, жива, — беспечно ответила Паула. — Реллингтон потом как-то успокоился. И отправил слугу на твои поиски. Сказал, чтоб из-под земли тебя достал, но нашел. Затем они оба исчезли — и все. До твоего возвращения я просто сходила с ума от неизвестности и страха за тебя.

— А его слуга… Этот Джо. Я не могу понять, он тоже Темный? — поинтересовалась я. — Реллингтон назвал его ищейкой.

— Темный, только низшей ступени, — ответила Паула. — Возможно, из обедневшего рода. Или же чей-то незаконнорожденный сын.

— Как Паттисон?

— Да, — Паула на миг отвела глаза, — только лорда Паттисона отец признал и официально принял в семью. Темные часто берут таких полукровок себе в секретари и помощники.

— Джо — ищейка, сказал Реллингтон. И он нашел меня по некоему следу, который считал. Это действительно так?

— Да, у некоторых Темных есть такой дар, — подтвердила Паула. — Как раз встречается у полукровок, но далеко не у всех. И обычно у них тогда ослаблены другие способности, дарованные Тьмой.

— И что, он действительно может найти любого? — Я вдруг подумала о мастере Коуне, с которым этот Джо встречался. Вдруг Реллингтон додумается снова найти его и насильно вернуть в Талосс, чтобы он продолжал делать ему зелье? Со мной же тогда он сможет творить, что захочет!

Но ответ Паулы меня успокоил:

— Нет, только обычного человека. Ну или если на маге или ведунье не стоит защита. Но я даже не представляю мага, который не имел бы такой защиты. Это все равно что выйти на улицу голым.

Уф… Уверена, мастер со своей конспирацией уж точно позаботился о безопасности.

Мне еще очень хотелось поделиться с Паулой беспокойством за Рея, но тогда пришлось бы рассказывать и об их с Реллингтоном подозрительных переглядываниях, меня же что-то останавливало это сделать. Ладно, подожду еще немного. Вдруг я себя накручиваю и ничего серьезного с мальчишкой не произошло?

После обеда вновь повалили покупатели, и Паула, распрощавшись, убежала. Если бы она знала, что ровно через пять минут после ее ухода в лавку заявится любовь всей ее жизни, то точно не сдвинулась бы с места, а то и сама встала за прилавок. Я же, в отличие от нее, совсем не рада была видеть лорда Паттисона. Только его не хватало мне для полного счастья!

Я даже не стала делать любезное выражение лица. Уже так устала от Реллингтона с его «темными» заморочками, что на Паттисона стало плевать. Пусть буянит, бесится, возмущается, хоть в порошок разотрет — все равно.

— Скорого дня, милорд. Чего желаете? Опять бабка не дает покоя? — спросила я бесстрастно.

Он моргнул, явно не ожидая от меня подобной резкости, да еще и в адрес своего «величества». И, кажется, растерялся, потому что ответил не сразу.

— Нет. С бабкой все в порядке.

— Тогда что вам предложить? Боюсь, наша лавка мало чем может вас удивить.

— Удивите меня вы сами. — Он облокотился о прилавок и посмотрел прямо в глаза.

Теперь пришла очередь теряться мне. Ненавижу, когда на меня вот так пялятся: то Реллингтон, то сейчас этот… А глаза у Паттисона действительно очень темные, как крепкий кофе. Интересно, у Реллингтона тоже когда-то были такого цвета?

— Я с вами разговариваю, госпожа Лия, — окликнул меня Паттисон. — О чем вы думаете?

— Простите, милорд. — Я все же отвела взгляд. — Так о чем вы меня спрашивали? Что вам предложить?

— Себя. — Он ухмыльнулся, но после добавил: — Не бойтесь, я не в прямом смысле… Во всяком случае, пока. Хочу пригласить вас составить мне пару на празднике Черной розы в императорском дворце. У меня как раз есть два приглашения.

Я опешила еще больше, но ответить не успела. За меня это сделал знакомый голос.

— О, кому-то несказанно повезло, и его наконец допустили к развлечениям элиты. — Реллингтон говорил и обретал форму одновременно. Я же вовсе потеряла дар речи: а этот что здесь забыл? Ведь никогда сюда не захаживал! — Надеешься, что тебе удастся стать ее частью? Но я огорчу тебя, Люк: им всем на тебя плевать.

— А ты все завидуешь? — оскалился Паттисон. Судя по выражению лица, встреча с Реллингтоном точно не входила в его планы. Как и в мои. — Тебя ведь уже второй год забывают туда пригласить. Или же делают это намеренно, не желая видеть в обществе таких, как ты.

— Ошибаешься. — На лице Реллингтона редко появлялась улыбка, и уж точно ни разу она не выражала радости, только сарказм или презрение. Нынешняя не стала исключением и источала ледяное пренебрежение. — У меня тоже есть приглашение на праздник Черной розы. На двоих. И если я решу там появиться, то как раз госпожа Лия будет моей парой.

— С какой такой стати? — Паттисон рассмеялся громко, но натужно. — С чего это ей идти с тобой? Чтобы опозориться?

Держите меня семеро. А лучше позвольте умереть. Я не вынесу, если эти двое устроят из-за меня драку. И ведь Паттисон примет слова Реллингтона на веру! Посчитает, что тот и вправду ревнует! А дело-то все в проклятом любовном зелье, которое, между прочим, предназначалось ему! Вот же кубик-рубик какой-то!

Нет, надо это прекратить, пока не поздно.

— Прошу прощения, милорды, — подала голос я. — Но я ни с кем из вас не пойду на этот праздник. Сомневаюсь, что мне там место. И уверена, вы еще найдете себе достойную пару. Оба. — Я многозначительно посмотрела на Реллингтона. — И среди равных себе леди.

— И все же у вас еще есть время подумать, госпожа Лия. — Паттисон обращался ко мне, а сверлил взглядом «соперника». Ну а после этих слов он моментально ретировался.

Я подождала, пока исчезнут остатки его дыма, и вновь посмотрела на Реллингтона.

— Зря вы сюда пришли, милорд. Вы все хуже контролируете себя. Лорд Паттисон может подумать…

— Это все ваше зелье виновато! — рыкнул он. — Оно просто сводит меня с ума. Заставляет позориться!

— Мне жаль, милорд, — быстро ответила я. — Но если у вас на меня такая бурная реакция, то нам лучше не встречаться в ближайшее время… До того, как не решим эту проблему.

— Она уже давно была бы решена, если бы не ваша вчерашняя выходка!

— Увы. Но я попробую найти иной способ ее решения. — Я разнервничалась и, чтобы отвлечься, достала из-под прилавка тряпочку и стала протирать ею столешницу.

— Это вам. — Реллингтон положил на прилавок вытянутый прямоугольный футляр.

Сердце екнуло: уж не украшение ли там? Неужели все под тем же воздействием зелья он решил сделать мне подарок? И как мне следует поступить? Взять? Или отказаться? Что будет правильней в моем положении?

Я нерешительно открыла футляр. Точно, браслет! Тонкий, кажется, серебряный, без камней, лишь с едва заметной гравировкой. То ли змейка, то ли лента.