Потомки джиннов - Элвин Гамильтон Страница 32

— …Тогда я расскажу султиму, что ты беременна не от него! — осенило вдруг меня, и лицо сестры вдруг помертвело. «О Всевышний, так это правда!» — Значит, так и есть?

— Заткнись! — прошипела она, оглядываясь.

Одна из женщин вынырнула на той стороне с восторженным воплем и выбросила вверх кулак с зажатой находкой. Кое-как добралась до берега и гордо показала сияющий алый камень султиму, а он наклонился и чмокнул её в губы.

Победительница бросила рубин в свою кучку выигранных камней, из которых потом закажут для неё ожерелье. Детская игра… только не все игры в гареме заканчивались хорошо для проигравших.

Кадир потянулся и выбрал из общей кучи жёлтый алмаз.

Я оторопело уставилась на Ширу:

— Ты что, с ума сошла?

Неверность означала в гареме немедленную смерть. Все знали, что случилось с матерью Ахмеда, после того как она родила Далилу. Не только с ней, но и с многими другими. Историй о мужчинах, тайно проникавших в гарем, ходило множество, но будь это простолюдины или принцы без права на трон, кончалось всё одинаково как для них, так и для их возлюбленных и всех причастных.

Я недоумевала. Моя сестра Шира была кто угодно, только не дура.

— Я хотела выжить, — объяснила она, нервно барабаня ногтями по плиточной облицовке бассейна. Ногти были обрезаны куда короче, чем она носила дома. — Ты сбежала с принцем, а нам с Тамидом пришлось выкарабкиваться самим.

Имя прозвучало иначе, чем обычно в Пыль-Тропе, когда она обливала моего друга презрением. Должно быть, здесь им через многое пришлось пройти вместе.

— Так это ты с Тамидом… — начала я, заранее ужасаясь ответу.

— Не смеши меня! — фыркнула Шира. — Родить султану наследника-калеку? За кого ты меня принимаешь?

— Какая же ты всё-таки… — В душе вспыхнула обида за друга, пусть и бывшего. Впрочем, что его защищать, теперь он не ответит тем же.

«Может, из-за Ширы он и изменил отношение ко мне, заразился её неприязнью? Не только за то, что я его бросила?»

— А чем я хуже тебя? — Она задумчиво крутила ногой в воде, поднимая лёгкую рябь. — Нагиб сдал меня в гарем, когда стала не нужна. Не сумей я вызвать интерес у султима, погибла бы, как многие другие. — В бассейн шлёпнулся очередной камень, и женщины вновь завизжали. — Но даже так тут долго не проживёшь, нужно что-то более весомое, чем временная привязанность. — Шира довольно погладила свой вздувшийся живот. — Можешь говорить что тебе вздумается, сестрица, всё равно никто не поверит!

«Надеется выкрутиться?» С тех пор как мы в последний раз торговались дома у дядюшки, мне пришлось повидать многое и многих похуже её, но сейчас казалось, мы снова там, в Пыль-Тропе, и меня вот-вот снова положат на обе лопатки.

— Поверят, Шира. — Сдаваться я тоже не собиралась. Если в чём-то и была уверена, так в том, что рискует она не меньше моего. Если кто-нибудь узнает о её измене султиму, не сносить сестрице головы. Я держала в руках её жизнь точно так же, как она мою… — Ты сама это знаешь, — уверенно прищурилась я.

Она сурово глянула мне в глаза. Приходилось признать, что султима из неё получилась достойная: такой взгляд любого заставил бы первым опустить глаза… но только не того, кто всю жизнь целился из револьвера.

— Ладно, договорились, — моргнула она. — Если не выдашь меня, никому про тебя не скажу.

— Это ещё не всё, сестрица.

— Хочешь чего-то ещё? — хмыкнула Шира, продолжая поглаживать свой живот. Он давал ей огромную власть в гареме, но только не надо мной. — Кто бы сомневался…

Она вдруг откинула голову и громко расхохоталась, будто я выдала самую смешную шутку на свете. На миг показалось, что сестра не в своём уме. Смех прокатился эхом по радужной плитке стен, и все женщины в бассейне повернули головы. Обернулся и султим. Увидел меня. «Проклятье!»

Шира довольно ухмыльнулась.

— Тогда говори скорее, сестрица. Сдаётся мне, ты и есть та новая игрушка, о которой Кадир только и болтает. Та, что у него отняли. Поторопись, пока он не явился поиграть.

Я едва сдержалась, чтобы не сбросить её в воду.

— Говорят, у тебя есть лазейка наружу из гарема…

— Кто говорит?

— Люди… Так есть или нет?

Я не сводила глаз от Кадира, который лениво поднялся и зашагал по радужной плитке в нашу сторону, огибая бассейн. Казалось, что я слежу за голодным гулем.

«Скорее бы убраться отсюда!»

— Может, и так, — протянула она, явно выигрывая время. — Что же тебе так понадобилось, ради чего ты готова рисковать моей жизнью? Бутылка спиртного? Новый халат? Безусловно, оно того стоит…

«Бьёт на жалость, — подумала я. — Будь на её месте кто-то другой, и впрямь бы пожалела».

— С воли мне ничего не надо, — торопливо вставила я, следя за приближающимся Кадиром. — Наоборот, хочу передать весточку. Можешь?

— Наверное… — Она нарочито медленно провела языком по зубам. — Надо подумать, дай мне время.

— У меня его маловато! Так поможешь, или рассказать твоему мужу, как ты шастаешь по чужим постелям?

Кадир уже был почти рядом.

Шира сердито сжала зубы и положила руку на живот, словно защищая его.

— Ладно, помогу. Если ты…

Её перебил Кадир.

— Пришла с нами поиграть? — сладко улыбнулся он, окидывая меня похотливым взглядом. — Не слишком ли тепло одета?

Я поднялась на ноги. Шазад успела отучить меня смотреть на врагов снизу вверх.

— Я оделась, чтобы выйти, ваше сиятельное высочество.

Кадир неопределённо хмыкнул, как бы соглашаясь, но звук больше походил на смешок.

— Конечно, ты вольна уйти, если хочешь… — Он вертел в руке крупную белую жемчужину идеальной формы. Обошёл меня, преграждая путь к выходу, и бросил её в воду у края бассейна. Женщины внизу замерли в нерешительности. — Как только достанешь для меня этот жемчуг.

— Но… я не умею плавать, ваше высочество… — Встреться мы с ним не здесь и не теперь, я бы лучше знала, как говорить и что делать, а пока приходилось думать на ходу.

— Тогда ты не можешь уйти, — ухмыльнулся он. — Эта жемчужина очень дорога мне.

Драться я не могла. Одна мысль о том, чтобы поднять руку на этого самодовольного хлыща, вызывала обжигающее напоминание о приказе султана. Меж тем неизвестно, что предпримет его сын, попробуй я ослушаться.

«Предупредил ли его султан не трогать меня? Есть ли ему дело до безопасности жалкой демджи теперь, когда в руках полноценный джинн? Может, я и жива до сих пор чисто случайно».

Тягостное молчание нарушил громкий плеск: одна из жён всё-таки нырнула в воду и вскоре появилась с жемчужиной в руке.

— Мне стало скучно ждать, — объяснила она, капризно надув прелестные губки и откидывая с лица белокурые волосы.