Недостойная - Анна Шнайдер Страница 32

И вот — опять. Одновременно смущение и радость.

— Да я не переживаю, — буркнула я очевидную ложь. — Просто… не поняла, зачем сдаваться, если можно выиграть?

Арманиус вновь посмотрел на меня, и от этого внимательного задумчивого взгляда захотелось спрятаться под стол. Он словно насквозь меня видел.

Но я, конечно, сдержалась и, встав с дивана, начала собирать сумку в обратную дорогу.

— Иногда, Эн, что бы выиграть, необходимо сдаться, — сказал архимагистр глухо и как — то безжизненно. — Только понимание это приходит со временем и опытом… Чаще всего с горьким.

Я не стала уточнять, что он имеет в виду — осознавала, что Арманиус говорит о погибших архимагах. Вместо этого я сказала:

— Не корите себя. Ошибки совершают даже архимагистры.

Он промолчал, и я решила больше не сыпать соль на рану. Попрощалась и поспешила в госпиталь.

Там меня ждал Байрон.

Сегодня всё прошло гораздо лучше, чем в прошлый раз. Если на той неделе мы совершенно не добились реакции организма, то теперь мне удалось заставить вспыхнуть переломанный энергетический контур.

— Что ты использовала? — глаза Асириуса блестели почти жадно, когда он рассматривал мои реактивы.

— Концентрированную «Жидкую магию». Помнишь, что это?

Байрон кивнул, но не очень уверенно, и я пояснила:

— Одно из средств для восстановления резерва. Практически не применяется по назначению в неразбавленном виде, так как вызывает огромное количество побочных эффектов.

Напарник с сомнением покосился на находящегося без сознания пациента. Хотя… скорее подопытного.

— Выживет?

— От «Жидкой магии» еще никто не умирал, — «утешила» я Байрона. — Обычно моих больных потом просто тошнит несколько часов. Всё же резерв-то у них от неё не восстанавливается. И три секунды вспышки контура — это слишком мало… Давай-ка завтра повторим? Я ещё кое-что принесу, попробуем скомбинировать.

— Конечно! — с энтузиазмом согласился Асириус.

В этот момент «подопытный» застонал. Я подошла к койке и вгляделась в бледное лицо.

— Вы слышите меня, айл?

— Да-а-а, — вновь застонал мужчина. — Что же так тошнит…

— Это хорошо, что тошнит. Значит, эффект есть. Τак, — я повернулась к Байрону, — поскольку пациент вашего отделения, говорю тебе — добавь в назначения противорвотные. И общеукрепляющие. И через… да, через четыре часа пусть принесут ему геркулесовую кашу на воде.

— Я терпеть не могу геркулес…

О как. Значит, не так уж и сильно его тошнит, раз предпочтения свои решил высказать.

— Больше ничего не давать до завтрашнего дня. Τолько геркулес. Из жидкостей — чай слабый, шиповник, простую воду.

Асириус кивнул, никак не комментируя то, что я тут раскомандовалась. Видимо, до сих пор был под впечатлением от того, что у нас получилось заставить контур вспыхнуть.

Рано радуется… Первый шаг, конечно, важен, но он — еще не весь путь.

* * *

Агрирус прибыл к назначенному часу. Оглядел Берта с ног до головы внимательным взглядом пронзительно-синих глаз и удовлетворённо кивнул.

— Выглядишь отлично.

Ещё бы. Принятие горячей ванны с успокаивающей пенной настойкой — отличное лекарство для потрёпанной нервной системы.

— И… — Велмар прищурился, рассматривая Арманиуса магическим зрением. — Ого. Берт, я вижу контур! Правда, он какой — то странный.

— Он по-прежнему сломан, так что магичить я не могу при всём желании. Но он хотя бы есть. Правда, — ректор усмехнулся, — как я понял, если прекратить процедуры, он вновь погаснет. Эффект обратим.

— Любой эффект обратим, если прекратить, как ты говоришь, процедуры, — возразил Агрирус. — Просто продолжай идти к цели. Τак… ну-ка, встань ближе ко мне.

Берт кивнул, наблюдая, как друг начинает вычерчивать пространственный лифт.

— А как там ваши разработки кабины для переноса человека?

— Знаешь, а неплохо. По крайней мере мы добились хоть какой-то стабилизации. Мышей переносить уже можно, кошек — с переменным успехом, но в любом случае все они остаются живы.

— И целы?

— Не всегда, — признался Агрирус. — Но всё это исправляется. Рон, мой ученик, талантливый мальчик. Помнишь его?

— Помню.

Рона Янга, в отличие от Эн Рин, Берт действительно помнил. Сын сапожника с даром в восемьдесят пять октав — огромная редкость. Когда — то давно он сам рекомендовал ему, тогда еще студенту, пойти в охранители, но мальчишка выбрал артефакторику.

Была ещё одна причина, по которой Берт помнил Янга — его задиристость. Все семь лет учёбы в университете он постоянно конфликтовал с другими студентами. Конечно, с аристократами. И несколько раз стоял «на ковре» у ректора. Хотя Арманиус предполагал, что «на ковре» у Велмара тот стоял как минимум в десять раз больше.

Высокий юноша с кудрявыми светлыми волосами чуть ниже ушей и серыми глазами, в которых светилось поистине демоническое упрямство.

Что-то у них было общее с…

— Кстати, он ведь дружит с твоей Эн Рин.

Ага. Теперь понятно, кто сделал ту иглу, при помощи которой девчонка магичит.

— Думаю, когда-нибудь дело закончится свадьбой, — усмехнулся Агрирус, заканчивая лифт. — Уж больно он о ней заботится, печётся даже. Явно влюблён, но боится что-либо предпринимать. Вдруг от ворот поворот получит?

— У неё принц есть. На кой демон ей сын сапожника?

— Не скажи, Берт, — возразил Велмар. — Его высочество — недостижимый идеал. Я, конечно, с Эн почти не общался, но исходя из того, что видел и знаю от Рона, она крепко стоит ногами на земле и совсем уж о звёздах не мечтает. Арчибальд в качестве любовника хорош, это бесспорно, но выходить за него замуж? Она далеко не дура. А вот Рон — отличная партия. Старый друг, надёжный, как скала, талантливый, словно Защитник, и искренне в неё влюблённый. Полагаю, их брак — дело времени.

— Посмотрим, — пробурчал Арманиус, почему-то ощущая дикое раздражение на Велмара.

— Ага. Держись за меня. Активирую.

И, дождавшись, пока Берт зацепится за его локоть, проректор вписал в формулу константу перемещения.

В Совет входили тридцать магов, в том числе Велмар и Берт. Примерно половина была представителями трёх родов, способных чувствовать здание университета, остальные же — различные преподаватели и благотворители. Советников раз в три года утверждал лично ректор, еще и поэтому некоторые из них так активно хотели сместить Арманиуса с должности — принцип «по блату» с ним не работал совершенно. Только полезность для университета и способность высказать собственное мнение, а не поддакивать чужому.